2.3. Механизмы становления паритетной демократии в Казахстане: проблемы и перспективы
Как показывает мировая
практика, достижение женщинами высоких
статусных политических позиций,
закрепление политического авторитета
влиятельных женских общественных
организаций, во многом обусловлено
динамичным развитием и инициативностью
гражданского сектора и открытостью каналов
политического продвижения, стратегии
которого предполагают прохождение
нескольких этапов:
1 этап - политическая социализация,
накопление первичного опыта практической
политической деятельности, усвоение
традиций, формирование
определяющей политической платформы и
публичного имиджа;
2 этап - селекция перспективных
политиков для представительного участия от
партий, политических движений и
организаций;
3 этап - вертикальная ротация в
органы государственного управления (преимущественно,
в представительные и исполнительные).
Деятельность
женщин-политиков ограничивается многими
порогами на всех уровнях политического
продвижения, которое предполагает
преодоление не только структурно-институциональных,
распространяющихся и на мужчин, но и
гендерно обусловленных барьеров. Таким
образом, складывается система двойных (в
некоторых случаях, множественных)
ограничений для
политической карьеры женщин.
Для
женщин-кандидатов в парламент необходимо
преодолеть три серьезных барьера: принятие
собственного решения баллотироваться; быть
избранной партией; и быть избранной
избирателями /124/.
1) Решение
стать кандидатом в депутаты рождается в
результате влияния двух факторов: личных
амбиций и возможности быть избранной.
Оценка женщинами собственных шансов и,
следовательно, желания победы подвергается
влиянию ряда возможностей: насколько
дружественна политическая среда к ней,
оценка базовых и привлекаемых ресурсов.
Одним из важнейших факторов, которые могут
увеличить количество женщин -
потенциальных кандидатов в парламент,
являются женское движение и женские
неправительственные организации, практика
работы в которых позволяют наращивать
политический опыт публичных выступлений,
формировать электоральную поддержку и пр.
2) Процесс
номинирования кандидатов
происходит на уровне политических партий и
имеет ряд особенностей в сфере участия и
централизации. С
одной стороны, существуют широкие
возможности для участия населения,
например, первичные выборы в США и выборы
всех членов партий в Канаде. С другой
стороны, системы, в которых партийные
лидеры, лидеры национальных фракций или
государственные деятели отбирают
кандидатов - как это происходит в
Либеральной Демократической Партии Японии
и находится под строгим контролем лидеров
фракций. В зависимости от используемых
процедур, партийные лидеры или
значительная часть партии выполняют роль
пропускной системы.
Другой
момент касается различий между
патерналистскими и бюрократическими
системами. В бюрократической системе
правила отбора кандидатов детализированы,
стандартизированы, четко сформулированы,
выполняются всеми, независимо от
партийного статуса. Авторитарность
основана на законодательных принципах. В
патронажных системах правила отбора ясно
не обозначены, а их соблюдение практически
не регламентировано. Авторитарность больше
основывается на традиционности или
харизматичности лидера, чем на законно-рациональной
авторитарности.
Различные системы
используют собственные принципы в выборе
кандидатов, которую могут принести
максимальную пользу и количество голосов
партии. Наиболее ценной характеристикой
является послужной список претендента от
партии и среди избирателей, влияющий на его
рейтинг. История партийного участия и
деятельности важна и для новых кандидатов.
Общественная популярность, приходящая, как
правило, благодаря руководящей должности
или соответствующей профессии также
является критерием отбора.
Если
политическая практика спровоцирует
изменение партийных правил и норм,
то уже на стадии отбора кандидатов
возможности выдвижения на выборную
должность для женщин значительно
расширятся. Наиболее
приемлемой для женщин является четкая
бюрократическая система с правилами,
гарантирующими женское участие /125/.
По
рекомендациям ООН, «критический 30-процентный
порог должен рассматриваться как
минимальная доля должностей директивного
характера, занимаемых женщинами на
национальном уровне ... 30-процентный порог
может рассматриваться в качестве
минимальной цели, а не конечной задачи.
Однако достижение этого порога придаст
мощный импульс борьбе за достижение
полного равенства» /126/.
К
середине 1990-х годов только удалось
преодолеть 30-процентный порог (Дания,
Финляндия, Нидерланды, Норвегия,
Сейшельские Острова и Швеция). Лидерами в
области гендерной политики являются
скандинавские страны, в которых партии
приняли квотную систему, включающую 40-50%
женщин в партийные списки женщин. В
отношении административно-управленческого
звена показатели женского политического
представительства в этот период гораздо
выше (15 стран) /127/.
Механизмы
преодоления 30-процентного рубежа позволили
государствам Северной Европы максимально
приблизиться к
стабильному гендерному равновесию.
По
данным Межпарламентского Союза по
состоянию на 1 июля 2001 года уровень женского
политического представительства в
парламентах Норвегии и Финляндии
составляет 37%, Швеции - 43% и Дании - 37%. Кроме
того, в Швеции впервые в мировой истории
сформирован абсолютно сбалансированный (50%
- женщины) кабинет министров /128/.
Однако в условиях советской
представительской практики 30-процентная
квота для женщин, привлекаемых к работе в
органах управления носила, прежде всего,
демонстрационный характер.
Политическое продвижение женщин четко
ограничивалось нижним и средним уровнем
государственного управления,
распространяясь, преимущественно, на
административно-организационные сферы.
Вовлечение женщин в процессы управления и
принятия решений в рамках советской
системы реализовывалось посредством
традиционно ограниченного участия в
исполнительных и судебных органах, в то
время как стратегическое управление
государством осуществлялось мужчинами.
Гендерная
политика в условиях административно-командной
политической системы предполагала, скорее,
увеличение количественных масштабов
женского представительства (что, по сути,
является опосредованным
представительством), нежели его
качественное углубление и возможный
перспективный рост. Несоответствие
законодательной и социальной практики было
детерминировано несоответствием
юридического равенства прав женщин и
мужчин и практического равенства
возможностей.
В
настоящее время в качестве эффективного
регулятора политического
представительства рассматривается систем
квот, механизм действия которой вызывает
значительные политические дискуссии. С
одной стороны, квоты предполагают
количественное увеличение женщин в органах государственного
управления, с другой стороны - само
внедрение квот для женщин рассматривается
как факт женской дискриминации, к тому же
малоэффективный. Предыдущий опыт (к примеру,
Советского Союза) свидетельствует только о
количественном прорыве женщин в политику,
уровень и качество политической
квалификации которых не создали основы, как
для улучшения положения женщин в обществе
вообще, так и для политической карьеры
самих женщин-политиков.
На
наш взгляд, рекомендации ООН о внедрении
квот как временной мере, являются вполне
обоснованными и эффективными, но только на
определенный период. Женщины-политики
могут обладать реальным политическим весом,
статусом и авторитетом только в том случае,
если их политическая социализация будет
охватывать все ступени политической
деятельности, формируя опыт, знания, умения
и практические навыки. Когда в высших
органах законодательной и исполнительной
власти не менее 30%
руководящих постов и должностей будут
занимать именно такие женщины, только тогда
можно будет говорить об относительном
гендерном балансе, о проведении устойчивой
эффективной гендерной политики, о
соблюдении равенства прав и возможностей (и
политических в том числе) и т.д.
Желаемые
30% должны стать преодолеваемыми самим
женщинами многоступенчатым порогом (снизу-вверх),
а не номенклатурным снисходящим решением (сверху-вниз).
Объективно
говоря, такие же факторы показательны и для
мужчин-политиков в странах транзитного
типа. Мужское политическое
представительство, в основном,
сформировано за
счет линейной ротации. Отсутствие
практического знания всего спектра
политических технологий (в том числе
предвыборных), навыков политической борьбы
(как на стадии прохождения в парламент, так
и внутри него - конкуренция или
сотрудничество парламентских фракций),
делают работу большинства парламентов
неэффективными. Возникли даже такие
понятия, как «карманный парламент», «парламент
без прав», «правительственный парламент» и
т.д.
Решение
рассмотренных проблем, в первую очередь,
зависит от уровня развития партийной
системы. Применительно к гендерной
проблематике, «цивилизованные»
политические партии в своей стратегической
программе обязательно разрабатывают меры
по привлечению именно женского электората,
включая интересы избирательниц в платформу
действий партии. В странах многопартийной
системы массовая работа среди женщин
рассматривается в качестве особой задачи.
Привлечение их на сторону партии означает
ее победу или поражение.
Исследование
программных документов социалистов, социал-демократов,
механизмов их вовлечения в орбиту
политической деятельности, в
управленческие структуры своих стран
свидетельствует о том, что партии в этот
период гибко меняют свою тактику в
отношении женщин.
В
новых условиях многие политические партии
пересмотрели систему своих отношений с
женским электоратом, от голосов которого
наполовину, а при определенном
демографическом раскладе, и больше, зависит
исход выборов.
В 1983
г. Норвежская лейбористская партия приняла
партийную программу, по которой «оба пола
во всех выборах и номинациях должны быть
представлены, по меньшей мере, 40%».
В 1988
г. Датская Социал-демократическая партия
заявила: «каждый пол имеет право на
представительство, по меньшей мере, 40%
социал-демократических кандидатов на
местных и региональных выборах». Если нет
существенного числа кандидатов от каждого
пола, это право не будет полностью
реализовано». Это правило, которое также
применялось для внутренних партийных
органов, было отменено в 1996 г.
Во
Французской Социалистической партии
действуют 20%-ная квота для женщин при
выборах в партийный аппарат, 30%-ная квота -
при выдвижении кандидатов в депутаты
местных органов власти.
Фракция
Социал-демократической партии Германии в
Бундестаге включает только 16% женщин, и
партия определила задачу - увеличить эту
квоту до 40%.
Итальянская
Коммунистическая партия, 38% членов которой -
женщины, на парламентских выборах 1987 г.
внесла в списки своих кандидатов в депутаты,
в среднем, 30% женщин, а в некоторых округах -
до 50%.
Новая
Демократическая партия Канады в течение
уже десяти лет придерживается правила, по
которому все партийные комитеты и
исполнительные органы должны быть
сбалансированы по гендерному принципу на
национальном и региональном уровнях.
Согласно платформе партии, принятой еще в
1991 г., женщины должны постепенно составить
половину всего руководства партии. Это
привело к глубоким политико-культурным
переменам: левые партии становятся одним из
основных каналов, по которым интересы
женщин и сами женщины проходят в «большую
политику» /129/.
В 1994
г. Шведская Социал-Демократическая партия
представила принцип «каждой второй женщины
в списке».
В
настоящее время обеспечение гендерного
равноправия является одной их
первоочередных целей большинства
политических партий.
В демократических
государствах формирование гендерной
политики предполагает внедрение
механизмов, направленных на практическую
реструктуризацию гендерного развития. Если
в большинстве государств гендерная
политика и ее улучшение предполагает
предоставление избирательных прав
женщинам, то создание благоприятных
условий и возможностей для женского
политического участия и дальнейшего
продвижения характерно только в
ограниченном ряде стран.
Пример
Норвегии показывает преимущества ясных и
четких процедур. В стране практикуются
закрытые списки пропорционально-представительной
системы. Номинация
начинается с партийных комитетов в каждом
округе, который рекомендует определенное
количество кандидатов в списках.
Рекомендации комитетов передаются на съезд
округов, где список утверждается
постепенно. Члены местных отделений партий
на местных собраниях выдвигают делегатов
съезда.
При
такой определенной системе, даже до
применения квот, у женщин появляются
возможности определить приоритеты, на
основе которых они могут выдвигать
политические предложения и требования.
Мобилизация усилий определяет дальнейшую
рекомендацию комитетов, а в дальнейшем и
съездов. Если комитет отказывается принять
во внимание выдвигаемые требования, они
могут организовать женщин - членов партии
для максимизации участников собрания
партии, где происходит отбор делегатов
съезда. Таким образом, создается система
гарантий отбора тех кандидатов, которые
будут голосовать за женщин. Данная
процедура, во многом, является
дискуссионной, но
зачастую даже угроза мобилизации является
достаточной для того, чтобы партии
согласились с требованиями женского
представительства при номинации
кандидатов.
3) Возможность
избрания. Конечный барьер на пути в
парламент составляют голоса избирателей.
Большинство исследователей выборов в
странах с устойчивой демократией
утверждают, что избиратели голосуют больше
за партию, чем за отдельных кандидатов.
Такое распределение характерно для
электоральных систем, использующих
закрытые списки пропорционального
представительства. В таком случае, нет
достаточного основания рассматривать
избирателей как серьезных противников
женского представительства.
Основной
стадией является номинация партий. Однако,
в ряде стран значимость персонального
голосования для кандидатов представляется
весьма спорной. Несмотря на это
обстоятельство, исследователи
подчеркивают, что, даже в случае
политической несущественности отношения
электората к конкретному кандидату, данный
фактор представляется важным для партии,
что влияет на тщательность отбора
кандидатов, увеличивающих шансы партии на
победу.
Даже
в тех странах, где используется практика
мажоритарных одномандатных округов,
увеличивающих возможности именно
отдельных политических лидеров,
убедительны примеры эффективной работы с
избирателями женщин-политиков.
В
начале 1970-х гг. женщины организовывали
результативные кампании по женскому
политическому выдвижению. В 1971 г. на выборах
в местные органы женское представительство
в некоторых округах возросло с 15-20% до
подавляющего большинства, что и в настоящее
время является исторической гордостью
женского движения Норвегии, доказавшего
политическое преимущество на выборах.
Таким
образом, с позиции преодоления барьеров
наиболее значительной стадией для женского
политического продвижения в странах
развитых демократий является процесс
мотивации женщин к баллотированию на
выборах и стимуляции партии к ее
последующему номинированию.
Несмотря
на предпринимаемые меры по улучшению
гендерной политики, представительство
женщин принимающих решения среди высших
должностных лиц на национальном и
международном уровнях остается низким. Об
этом говорит тот факт, что парламентский
корпус, и тем более, руководящий состав
многих стран монополизирован мужчинами. К
примеру, согласно статистическим данным 1999
года:
а) В
среднем общемировом значении
представительство женщин не превышало 13%,
несмотря на то, что большинство избирателей
почти в каждой стране составляют женщины;
б)
Только 10 женщин занимали пост глав
государства и правительств: в Бангладеш,
Гайане, Ирландии, Латвии, Новой Зеландии,
Панаме, Сан-Марино, Шри-Ланке (президент и
премьер-министр) и Швейцарии, что
практически не отличается от ситуации 1995 г.:
десять женщин-политиков верховного ранга:
четыре президента - Исландия, Ирландия,
Никарагуа, Шри-Ланка,
шесть премьер-министров - Бангладеш,
Доминика, Норвегия, Пакистан, Шри-Ланка,
Турция.
Одним
из интересных феноменов новейшей
политической истории стало проявление
женского политического лидерства высшего
уровня в странах Азии, особенно юго-восточного
региона (Турции, Пакистане, Индонезии,
Филиппинах, Индии, Шри-Ланки и т.д.).
Локальное выдвижение женщин на пост первых
руководителей стран с традиционной
ментальностью, во многом, предопределило
развитие мировых политических процессов.
Если
обратиться к истории, то можно заметить, что
политическая звезда многих женщин зажглась
после трагической гибели своих
супругов или родственников, бывших
политических деятелей (Индира Ганди - лидер
Индийского Национального Конгресса - и
впоследствии Премьер-министром Индии,
итальянка Соня Ганди - лидер этой же партии;
первая женщина-президент Филиппин Карасон
Акино; бывший Премьер- министр Пакистана
Беназир Бхутто и др.).
Кроме
этого, история иллюстрирована примерами,
когда конец политической карьеры мужей-политиков,
их супруги становились более эффективными
и признанными лидерами политических партий
и движений (к примеру, в мире 11% лидеров
партий являются женщины).
Характерно,
что выдвижение женщин - политических
лидеров в этом регионе обусловлено
сложившейся системой родовых отношений и
клановых связей. Однако, как показывает
практика, эти женщины приходили к власти в
переломные моменты национальной истории, в
том числе после свержения диктаторских
режимов. Несмотря на это, многие эксперты
признают эффективность
руководства указанных женщин-политиков.
Всемирная
история, рассматривая национальное
развитие, показывает, что политика действий
женщин-руководителей отличалась большей
маневренностью, гибкостью и нестандартными
подходами. В кризисные периоды женщины-политики
применяли и жесткие подходы, требовавшие
большой политической уверенности и
ответственности, которую не смогли
продемонстрировать мужчины данных стран.
Решительные политические стили
руководства прослеживаются в истории
многих стран, включая монархическое
управление, когда лидеры-женщины смогли не
только локализовать политическую
нестабильность и экономические кризисы, но
и вывести свои
страны на передовые международные позиции.
в)
Всего 6777 женщин занимали посты членов
верхних палат парламентов и или сената, в то
время как число мужчин составляло 56397; Среди
всех парламентов мира мужчины составляют
88,3 процента, женщины - 11,7 процентов;
г)
Женщины в составе министерских кабинетов
составляли немногим более 7 процентов, причем большая часть
должностной ответственности женщин-министров
распространялась, преимущественно, на
социальные отрасли - образование,
здравоохранение, культура, молодежная
политика, проблемы женщин и семьи и др.
Если
оперировать данными 1995 года, то «удельный
вес женщин, занимающих должности в
административном и управленческом звене
составляла 14 процентов, в парламентах - 10
процентов мест и в кабинетах министров - 6
процентов.
В развивающихся странах
на женщин по-прежнему приходится лишь одна
седьмая должностей административного и
управленческого звена.
В 55
странах женщины либо вообще отсутствуют в
парламенте, либо занимают менее 5 процентов
мест. В число этих стран входят как весьма
бедные (Бутан и Эфиопия), так и достаточно
благополучные (Греция, Кувейт, Республика
Корея и Сингапур)» /130/.
Указанные
данные подтверждают тот факт, что, несмотря
на то, что женщины составляют половину
избирателей, фактически политическое
пространство является монопольной
отраслью мужчин: их долю приходится лишь 90%
мест в парламентах мира и 94% в национальных
правительствах. Практический опыт
показывает, что предоставление
избирательных прав само по себе не
гарантирует создания равных политических
возможностей для политической
деятельности женщин.
Несмотря
на прогресс в развитии гендерного
потенциала, участие женщин в принятии
политических решений, в формировании
социально-экономического курса развития
своей страны остается весьма ограниченным.
Согласно исследованиям, проводимым по
инициативе Межпарламентского Союза за
полстолетия после окончания Второй Мировой
войны, число суверенных государств, в
которых есть парламент (высший
представительный орган, олицетворяющий
собой законодательную власть), выросло в
семь раз. Процент же женщин-парламентариев
за этот период вырос лишь в четыре раза.
Если в 1945 году в парламентах стран мира было
всего 3% женщин- парламентариев, то в 1995 году
в 176 парламентах стран мира женщины
составляли 11,6%, а среди сенаторов их было и
того меньше - всего 9,4%.
Для
выявления веса политического участия
женщин экспертами ООН был разработан
показатель расширения возможностей женщин
(ПРВЖ), отражающий представленность женщин
в парламентах, их долю на должностях
административно-управленческого звена, в
структуре активной рабочей силы и в
национальном доходе.
Лидерами
в области гендерной политики являются
страны Северной Европы - Норвегия и Швеция,
в которых формируется гендерно
сбалансированная политическая система,
позволяющая внедрять эффективные
механизмы гендерной политики. В
многопартийной системе высоким
политическим авторитетом обладает
движение за права женщины.
Скандинавские
страны проводят национальную политику,
включающую комплекс мер для развития и
укрепления потенциала женщин, ликвидации
гендерных противоречий в отношении
обязанностей на работе и в семье,
формирования необходимых для этого условий
и предоставления широких возможностей во
всех общественных отраслях. Северо-Европейские
страны обеспечили равенством возможностей
в получении образования, провели мощную
просветительскую работу по повышению
политической культуры женщин, убеждая их в
важности женского участия на выборах.
Высоким результатом эффективного
взаимодействия государства и гражданского
общества является преодоление 30-процентного
барьера политической представленности
женщин.
Обратный эффект
наблюдается в странах, осуществляющих
демократическую модернизацию. С крушением
авторитарных режимов произошла отмена
директивного закрепления 30-процентной
квоты, в связи с чем произошло резкое
снижение уровня женского политического
представительства.
Для
стран постсоветского периода, по мнению
российского исследователя И. Сидорской,
«основных фундаментальных проблем
политического продвижения женщин всего две:
... общественные стереотипы большинства
избирателей и ... повышенная агрессивность к
женщинам-политикам со стороны конкурентов-мужчин»
/131/.
Такую
же точку зрения разделяет и депутат
Государственной Думы Е. Лахова: «женщины не
имеют никакого доступа ни к тем центрам
влияния, от которых зависят судьбы страны,
ни к тем финансовым ресурсам, которые
обеспечивают продвижение во власть ...
Превращение конституционных принципов и
норм в нормы повседневной жизни является
главным условием реализации основных задач
женского движения» /132/.
В
числе причин политической пассивности
женщин, российский политолог Н. Ажгихина
указывает, что «идеи «естественного
предназначения женщины», столь популярные
в последние годы среди неолибералов-реформаторов,
выглядят удобной ширмой для широкого
перераспределения былой общественной
собственности в интересах богатого
меньшинства ... Все права нарушаются во имя
двух вещей - денег и власти, и в них скрыта
причина коренной дискриминации женщин в
странах с переходной экономикой, бросившим
всем гуртом идеи равенства и социальных
гарантий на свалку истории» /133/.
«Различные
обстоятельства препятствуют политическому
представительству женщин», - считает бывший
депутат Верховного Совета 13-го созыва О.
Абрамова. «Это и религия, и массовая
психология, и традиционные стереотипы.
Однако, подчеркну - потенциальная
готовность принять женщин в политику в
обществе есть. «Стеклянный потолок» для
активизма женщин - как раз и есть следствие
традиционного распределения ролей в
патриархальных обществах».
По
мнению Булдекпаевой С., в качестве причин,
объясняющих отсутствие низкой мотивации
женщин к политической деятельности, можно
отнести следующие: «женщины считают роль
матери и жены более предпочтительной, чем
роль политика; женщины преимущественно
поддерживают ориентацию мужей на карьеру в
ущерб собственному профессиональному
росту; женщины более связаны работой по
дому, проблемами выживания семьи; политика -
«грязное дело», и женщины не должны в нее
вмешиваться; женщины не обладают
достаточными ресурсами для проведения
политических кампаний (например, выборных)
и т.д.» /134/.
На
наш взгляд, основными «блокираторами»
женской политической деятельности,
особенно в странах переходного периода,
являются следующие факторы:
-
моделирование
и реализация регуляторов политических
процессов в соответствии с традиционным «маскулинным»
типом политической
жизни, навязывающим мужские нормы, ценности
и правила;
-
неразвитость
политической культуры общества,
практическое отсутствие правовых знаний, в
том числе конституционных прав у женского
электората;
-
несовершенство
партийной системы, отсутствие механизмов
эффективного взаимодействия между
неправительственными организациями, в том
числе внутри женских НПО;
-
отсутствие
специальных программ по политическому
лидерству женщин;
-
преимущественная
ориентация действий женских партий,
движений и НПО на решение социально-экономических
вопросов;
-
преобладающие
в обществе настроения иждивенчества и
инфантильности.
По
данным российской статистики 2001 г. женщины
полностью отсутствуют в
составе верхней палаты российского
парламента и в Совете Федерации (178 чел.). В
числе депутатов Государственной Думы всего
7,6% женщин от общего числе парламентариев (в
прежнем составе парламента (1995-1999 гг.)
женщины составляли 9%). В системе
исполнительной власти только одна женщина
является министром. В системе
государственной службы руководящие
должности высшего ранга занимают 1,3% и
среднего уровня 9% женщин. В аппаратах
Конституционного, Верховного, Высшего
Арбитражного судов РФ только 14% выполняют
руководящие функции /135/.
На
Украине, начиная с 1992 г., процент
политического представительства
украинских женщин в органах власти начал
неуклонно снижаться по сравнению с 36%-квотным
представительством женщин в Верховном
Совете республики. В Верховной Раде, по
итогам выборов 1994 г., было 12 женщин-депутатов
(или 3,6% от общего числа депутатских мест),
что в 10 раз меньше предыдущих показателей.
На выборах в Верховную Раду 1998 г. женщины
составили 6,8% от общего числа депутатов /136/.
В
Советской Белоруссии отмена квот привела к
тому, что в парламенте двенадцатого созыва
присутствовало только 13 женщин (около 3%). В
настоящее время в Палате представителей
работает всего 5 женщин (или 4,5% от общего
состава депутатского корпуса), в составе
Совета Республики 19 женщин (30,1% от общей
численности Совета). В Совет министров
включена только одна женщина - министр
социального обеспечения и 10 женщин
заместителей министров ... На политической
арене современной Беларуси присутствуют
около 20 женских организаций, которые, в
основном, ориентированы на социальную
сферу жизнедеятельности и на оказание
помощи женщине в реализации ее социальных
ролей /137/. Процент участия женщин в
различных партиях Беларуси колеблется от 20
до 50, но на уровне руководства женщины
составляют от 2 до 15%. После референдума 1996 г.
и изменения формы правления президент
страны ввел в Верхнюю Палату
квазипарламента около трети членов-женщин,
восстановив новый советский стандарт
квотного представительства женщин в
различных органах власти /138/.
Результаты
проведенного исследования подтверждают
результативную зависимость уровня
женского политического представительства
не столько от степени экономического
развития государства, сколько от
превалирующих в обществе ценностей, норм и
традиций, являющихся зачастую социально-политическими
ограничителями. Так, в число стран с
наименьшим уровнем представленности
женщин в парламенте (менее 5 процентов),
входят, как бедные государства (Бутан и
Эфиопия), так и страны со значительным
экономическим развитием (Греция, Кувейт,
Республика Корея и Сингапур).
Наиболее
доступным для женщин является местный
уровень исполнительной власти, так как,
согласно мировой статистике, доля женщин в
местных представительных органах гораздо
выше, чем в национальных парламентах, и
составляет около 25 процентов в
муниципалитетах. Однако в Казахстане,
реальной властью местные представительные
органы власти – маслихаты, не обладают.
Главная причина – узурпация власти
исполнительными органами, нечеткость
функций и статуса маслихатов, формальное
утверждение и осуществление планов
местного развития. Единственно
привлекательной стороной для работы женщин
в маслихатах является приближенность этих
органов к семье и значит непосредственному
решению ее проблем. Так как к полномочиям
маслихатов относятся: утверждение планов,
экономических и социальных программ
развития территории, местного бюджета и
отчетов об их исполнении; рассмотрение
отчетов руководителей местных
исполнительных органов по вопросам,
отнесенных законом к компетенции
маслихатов; осуществление в соответствии с
законодательством РК иных полномочий по
соблюдению прав и законных интересов
граждан; и другие вопросы. Приобретение
опыта управления на местном уровне,
несомненно, служит для женщин хорошей
школой для переноса этого опыта
впоследствии на более высокий уровень,
когда моделью семьи служит или регион или
государство.
Эффективным
для увеличения женского представительства
является пропорциональный тип
избирательной системы, при которой
регламентируются закрытые списки, и
охватываются большие размеры (масштабы,
величины) округов.
Исторический
опыт показывает, что наиболее эффективной
является совещательная неконфронтационная
политика, регулирующая вопросы
политической конкуренции с результативным
решением проблем равенства. ХХ век открыл
новую страницу в истории развития
цивилизаций. В результате активной
политической деятельности женского
движения новой парадигмой мировой развития
стала гендерная парадигма, предполагающая
соблюдение гендерного равенства и ликвидацию гендерных барьеров.
Современный мировой
порядок невозможен без практической
реализации равноправия возможностей
женщин и мужчин. Ликвидация гендерного
дисбаланса должна сформировать условия,
стимулирующие развитие человеческого
потенциала, и мужчин и женщин.
Общественные
преобразования должны быть направлены на
то, чтобы женщины стали активными
участником реализации экономических и
политических интересов, так как
односторонний процесс развития неуклонно
приведет к созданию новых очагов
нестабильности и гендерных конфликтов.
Несмотря
на предпринимаемые Казахстаном действия в
области гендерной политики, существует ряд
факторов, препятствующих развитию
политического сознания, воли, культуры и
представительства женщин, что, наряду со
специфическими особенностями, характерно и
для большинства стран постсоветского
периода.
Факторы,
препятствующие прогрессу в достижении
гендерного равенства, можно сгруппировать
в несколько блоков, согласно их уровневой
направленности:
1.
Национальный - региональный - местный:
-
наличие устойчивых традиционных
стереотипов о роли и месте женщины в
обществе, в том числе в политической сфере
принятия решений;
-
недостаточная актуализация и осознание
гендерных вопросов, имеющих принципиальную
общественно-политическую и социально-
экономическую основы;
-
несовершенство национальной политики,
методов и механизмов ее реализации;
2.
Государственный - гражданский:
-
недостаточное, а потому неэффективное
взаимодействие между органами
государственного управления, женскими НПО
и другими группами гражданского
общества (например, СМИ, профсоюзами,
профессиональными и бизнес-ассоциациями);
-
малоэффективность деятельности
коалиций, механизмов и групп лоббирования
интересов женщин;
3.
Отраслевой:
-
отсутствие гендерного
законодательства;
-
несовершенство статистической
информации (национальной, региональной и
местной);
-
отсутствие государственного
мониторинга гендерных индикаторов;
-
низкий статус государственных структур,
координирующих взаимодействие органов
государственного управления и НПО и
ответственных за выработку действий и
механизмов достижения гендерного
равенства.
Наблюдающееся в последнее
время расширение доступа информации о
международной деятельности женского
движения, активизировало интеграцию
национальных женских движений на
международный уровень, что привело к
формированию новых форм регионального и
субрегионального сотрудничества стран,
особенно с экономикой переходного периода.
Произошло налаживание национального и
межнационального партнерства.
Однако
отсутствие отлаженных механизмов
взаимодействия привело к недостаточной
координации действий и расхождению
понимания значимости гендерной стратегии.
В
связи с этим, для формирования
сбалансированной государственной политики,
паритетной демократии в Казахстане,
необходимо максимизировать
соответствующую деятельность, что, на наш
взгляд, выражается
в следующем:
1.
Национальный уровень:
-
активизировать действия по повышению
общественного осознания гендерных
вопросов для усиления влияния
общественного мнения на все
уровни разработки политики и принятия
решений.
-
усилить основные направления
национальной политики, механизмы ее
осуществления по внедрению гендерных
подходов в современные политические
процессы.
2.
Государственный - гражданский:
-
сформировать и усилить механизмы
координации и взаимодействия между
органами государственного
управления, НПО и другими группами
гражданским обществом ;
-
усилить потенциал различных
государственных, неправительственных
структур и институтов гражданского
общества, ответственных за вопросы
достижения гендерного равенства;
-
рассмотреть вопросы выделения проектов
по Государственному социальному
заказу на деятельность НПО и общественных
организаций, оказывающих социально
значимые услуги;
-
активизировать информационную
поддержку женских НПО.
3.
Отраслевой:
-
разработать механизмы
совершенствования гендерной статистики, с
применением соответствующих индексов,
индикаторов, показателей, соответствующих
международным нормам и стандартам;
-
разработать показатели единой системы
гендерного мониторинга;
-
разработать механизмы гендерной
экспертизы казахстанского
законодательства и государственных
программ;
-
создать условия для пропаганды и
освещения гендерных проблем в обществе в
целях повышения общественного сознания и
лоббирования женских интересов в обществе;
-
включить гендерную проблематику в
образовательную систему образования на
всех уровнях;
-
повысить правовой и финансовый статус
национальных органов, координирующих сферу
гендерных отношений;
-
ввести постоянную систему гендерной
экспертизы отечественного
законодательства, нормативно-правовых
актов и государственных программ;
-
провести анализ учебных программ и
пособий для устранения сексистских
стереотипов;
-
утвердить законопроект о равных правах
и возможностях (находящийся в парламенте), с
введением системы квотирования как
временной меры для переходного общества.
Кроме этого, необходимость
дополнительных мер в области улучшения
гендерного равенства в политической сфере,
подчеркивается социологическими данными, в
числе основных направлений улучшения
реализации политических прав женщин,
респонденты выделяют следующие: «развитие
женского общественного движения (53,7% -
женщин, 44,4% - мужчин); широкое вовлечение
женщин в обучающие программы по правам
женщин (42 и 27,8); разработка и реализация
государственных программ по вовлечению
женщин в политику (36,4 и 32,9); пропаганда и
заимствование успешного зарубежного опыта
по включению женщин в политику (31,2 и 26,5);
поддержка политических инициатив женских
организаций (26,4 и 26,9); регулярное освещение
в СМИ темы женского политического участия
(22,7 и 24,8); функционирование сильной женской
партии (22,5 и 23,9); более активное участие
женского электората в избирательных
кампаниях (18,5 и 19,7)» /139/.
Развитие женского
движения, деятельность
неправительственных женских организаций в
Казахстане находится на раннем этапе
своего становления. Однако уже сейчас можно
сказать, что уровень их работы выходит из
сферы политической маргинализации.
Несмотря на то, что женские интересы пока не
являются приоритетными в области
государственной политики, общественного
сознания и пр., тем не менее недостатки,
присущие женским НПО, отражают общие
тенденции политических процессов в стране.
Согласно
мнению казахстанского политолога Досыма
Сатпаева, основная проблема НПО состоит в
том, что, пройдя первый этап
организационного оформления и занятия
определенной социальной ниши, они не имеют
собственного инструментария, который помог
бы им заявить о своем участии в процессе
принятия политических решений.
Отсутствие такого участия ставит под
сомнение смысл существования «третьего
сектора», так как невозможно пытаться
агрегировать и артикулировать социальные
интересы, не имея механизма их защиты /140/.
По
мнению автора, при налаживании диалога
между НПО и властью, конкретным механизмом
взаимодействия может стать социальное
лоббирование – то есть «процесс
целенаправленного воздействия на
институты политической власти со стороны
НПО и тех социальных организаций, которые
выражают не государственные, а
общественные интересы».
Летом-осенью
2001 года автором было проведено фокусное
интервью с женщинами - депутатами
Парламента и маслихатов РК.
Согласно
проведенному исследованию, все опрошенные
единодушно признают разнополярность и
разновекторность мужских и женских
интересов в казахстанском обществе. Речь
идет о том, что иерархия интересов у мужчин
и женщин разная. И это подтверждается
многочисленными западными и
отечественными исследованиями. У мужчин в
первую очередь - бизнес, торговля, финансы, и
кончается шкала интересов национальной
безопасностью. А у женщин иерархия
интересов идет в другой последовательности:
начинается с социальной защиты населения (даже
не с детей!), потом идут здравоохранение,
дети, экология и кончается миром во всем
мире.
На
вопрос о барьерах на пути женщин в выборные
органы 6 женщин отметили традиционные и
социальные барьеры, подчеркивая, что первые
представляют собой «... стереотип о том, что
место женщины - это семья и она должна ее
обслуживать. Религиозные - любая религия
мира оставляет женщине второстепнное
положение, грязного, грешного существа.
Социально-культурные - в любой газете на
первой странице - обязательно умные лица
мужчин, которые решают важные
государственные задачи, а на последней
странице в лучшем случае, женщина с
букетиком цветов и «пустым» выражением
глаз. Нравственные - та мать плоха, которая
оставляет ребенка и идет в политику. Это
безнравственная мать», или «традиционные
барьеры, где ... мужчина - глава, он должен,
будет, поэтому в органах власти больше
мужчин».
На
вопрос о том, какие гендерные стереотипы
представляют наибольшее препятствие для
достижения политических целей женщин,
участницы опроса подчеркнули высказанную
раннее точку зрения о культивировании
традиционных ценностей, где женщина
рассматривается в качестве исключительно
слабого пола, но «связанной различными
бытовыми проблемами и делами и большая
часть времени уходит на то, чтобы
отработать на производстве и решать
бытовые проблемы. По сравнению с мужчинами
мы более загружены и в невыгодном положении».
«Мужьям легче, так как многие женщины
беспрекословно занимаются всеми этими
проблемами, позволяя мужчинам заниматься
политикой. А мужчин, которые позволяют
женам заниматься политикой – очень мало.
Чтобы женщине помочь, надо решить
социальные вопросы. И тогда
женщин в политике станет больше».
Одна
женщина, которая успешно прошла
предвыборную кампанию и стала депутатом
Парламента, подчеркнула, что основным
гендерным стереотипом являются «традиции,
а также семья, дети, муж, потому что, как бы
то ни было женщина загружена бытовыми
проблемами. Муж не всегда понимает и
помогает ей. Женщина должна выбирать - семья,
дети или карьера».
В
качестве причин успеха женской
политической карьеры, респонденты отмечали
«активность и авторитет; личностные
качества и связи; целеустремленность и
работоспособность; заинтересованность и пр.».
особенное внимание было уделено
поддержке семьи («то, что я имею
возможность заниматься политикой, это
поддержка семьи, мужа, детей», детализируя
при этом, что «некоторые женщины идут в
политику не потому, что их волнуют проблемы
сообщества, а для того, чтобы быть во власти»).
Одна из женщин, проработавшая до своего
избрания в Парламент много лет в
исполнительной власти, не отрицала факта ее
поддержки акиматом, хотя и назвала эту
поддержку «моральной».
Согласно
собственному опыту, опрошенные в числе
наиболее уязвимых места в избирательных
платформах отметили недостаточность
информационной поддержки, однотипность
предвыборных программ, недостаточную
подготовку, несоответствие выдвигаемых
обязательств и идей практическим
возможностям и запросам. В качестве причин
недостаточной поддержки СМИ, женщины
предположили «негласную установку»,
недостаточность финансовых ресурсов для PR-акций,
стереотипность.
На вопрос о случаях
некорректного поведения политических
конкурентов-мужчин, подавляющее
большинство женщин отметило, что с
унижением в ходе предвыборной кампании не
сталкивались. Одна из женщин отметила
особую роль мужчин в ее карьере: «в ключевых
вещах помогали больше мужчины», при этом
прозвучало интересное замечание: «просто
женщины хуже контактируют, чем мужчины. Что
такое женская солидарность – это надо
понять и сформировать».
Однако ряд женщин
отметил недоброжелательное отношение со
стороны своих противников, которое
выражалось в каверзных вопросах на
встречах с избирателями.
Интересным
стало высказывание о различии мужского и
женского политических языков «мало каких-либо
захватывающих моментов, образности, чтобы
эта платформа звучала и вызывала доверие у
избирателей. Мужчины говорят просто, ярко,
что вызывает уверенность, что они это
сделают. Женщины говорят более витиевато».
Это достаточно точно отражает и выводы
исследования зарубежных экспертов, которые
считают, что «женщины используют язык
сочувствия. Общение характеризуется
взаимностью. Женщины ищут подтверждения и
согласия. Неприятные вещи высказываются в
непрямой форме. Мужчинам более свойственно
одностороннее общение. Мужчины более
естественно, чем женщины, отдают команды,
учат и делают заявления. Женщины используют
более простой и более конкретный язык.
Мужчины предпочитают абстракции. Женщины
стремятся определить людей, на которых это
отразится. Мужчины используют объективные
выражения для того, чтобы не рассматривать
людей как отдельных личностей. Женщины чаще
используют эмоциональные выражения и чаще,
чем мужчины, ссылаются на эмоции /141/.
На
вопрос о различии мужского и женского
стилей лидерства, опрошенные выделили «стабильность»,
«терпимость, сдержанность, практичность», «благоразумие,
женственность, чисто женскую интуицию,
умение решить любую проблему».
В
качестве недостатков в поведении женщин-депутатов
респонденты уклонились от ответа, отмечая,
что женственность, оцениваемая с различных
подходов, скорее помогает в процессу
выборов. Кроме этого, бывшие кандидаты
подчеркнули корректное поведение со
стороны женщин-конкурентов. Хотя были
свидетельства и об обратном. Некоторые
депутаты отметили, что с женщинами трудно
было договориться, например, о передаче
голосов друг другу, чтобы в следующий тур
могла пройти хотя бы одна из них.
В
числе рассматриваемых вопросов
анализировалась проблема необходимости и
перспективности системы квотирования. Как
подчеркивается многими политологами,
достойного представительства
женщин во всех законодательных органах,
партийных структурах можно добиться только
благодаря таким механизмам (например, 30% по
успешной практике стран Северной Европы). В
настоящее время данный вопрос только
рассматривается в Казахстане, и квоты
предлагаются в качестве временной меры до
того времени, когда женское политическое
представительство станет стабильно
высоким. О неоднозначности квот говорят и
мнения опрошенных, которые связаны скорее с
негативной оценкой, рассматривая их в
качестве инструментов дискриминации («квота
унижает женщину, нужны равные условия с
мужчинами»; «в порядке эксперимента,
наверно, можно. Если бы я прошла по квоте, я
бы наверно, чувствовала себя по-другому, но
я выиграла выборы и чувствую себя такой
уверенной и независимой»). Однако на вопрос
о том, где ее лучше ввести, респонденты
отметили целесообразность введения квот и
в партийных списках и на места в Парламенте,
или в специальном законе о равных правах и
возможностях.
В
качестве предлагаемых мер по улучшению
данной сферы участницы опроса так и не
смогли предложить конкретные меры,
ссылаясь на обобщенные подходы в области
гендерной политики. А в вопросах о
совершенствовании избирательного
законодательства позиция
бывших кандидатов в депутаты
продемонстрировало достаточно низкую
подготовку.
В качестве предлагаемых
вариантов в целях улучшения гендерной
проблемы в интервью рассматривался вопрос
о перспективности выборности акимов для
женщин-политиков, где опрошенные отметили
необходимость такого шага («выборность
акимов поможет женщинам в политике, так как
этот человек, чтобы оправдать доверие
избирателей, будет предпринимать какие-то
меры к улучшению социального положения
женщины, к созданию благоприятных условий
для реализации и творческого потенциала», «поможет
и причины тут разные», «выборность акимов
нужна в том плане, что она обязывает перед
людьми к выполнению своих обещаний»).
По
мнению респондентов, наиболее успешной
политическая карьера может быть в случае
создания самостоятельного политического
объединения («создав свое политическое
объединение. Оно должно быть значимым и
иметь реальные возможности для решения
проблем»), хотя и не все были согласны с этой
точкой зрения, считая, что эффективнее было
бы для женщин работать в какой-либо крупной
политической партии.
В
качестве предложения конкретных
рекомендаций представителям
государственных и общественных структур,
политических партий, профсоюзов для
увеличения доли женщин на уровне принятия
решений участницы опросы, наряду с «повышением
уровня «выдвижения женщины на работу в
государственные, общественные,
правительственные структуры», предлагали
обобщенные абстрактные решения «нужно их
уважать и поставить на один уровень с
мужчиной», «прислушиваться к мнениям
женщин», «больше доверять женщинам».
Значительным
направлением в фокус-опросе стал вопрос об
эффективности специального обучения для
женщин, стремящихся к политической
деятельности. Данный фактор как один из
ведущих в качестве инструмента повышения
политического представительства
единодушно восприняли все участницы опроса,
рассматривая его, в том числе, в различных
вопросах. («необходимо специальное
обучение политическому и электоральному
лидерству женщин-активисток. Такое
обучение равно необходимо для
представителей обоих полов, но для женщин
все же требуется определенная
предварительная подготовка», «конкретная,
целенаправленная кадровая политика, работа
по включению в резерв кадров, учеба,
переподготовка», «необходимо создание
системы общественно-политической учебы
женщин наподобие советских партшкол», «женщин
надо учить с самого молодого возраста,
тогда это будет успешней и результативней»,
«необходимо ввести в школьную программу
специальный предмет, для политической
карьеры», «со школы воспитывать у них
активную гражданскую позицию, показывая,
что они могут и должны идти в политику», «работать
с женщинами, учить их, может быть в каких-то
структурах, общественных объединениях,
политических партиях. Необходимо готовить
к политической карьере девочек еще со школы,
вуза, тогда они будут активны». «Образование
– это процесс непрерывный. Надо женщинам
заниматься собой»).
Респонденты же считают, что
политическое рекрутирование женщин должно
происходить и начинаться с помощью
активной поддержки СМИ и маслихатов, т.е.
сводя варианты к отраслевому уровню,
который, по сути, не имеет принципиального
влияния на улучшение условий для
политического продвижения женщин.
В
вопросах об электоральном поведении
интервьюируемые отметили такие различия
между мужчинами и женщинами, как «эмоциональность»,
«гибкостью в достижении цели», «более
вдумчивый и тонкий подход», активность,
высокая ответственность, увеличение
доверия к мужчинам-кандидатам и
критичность по отношению к женщинам-кандидатам.
В
продолжении интервью уточнялись причины
отрицательного голосования против женщин-кандидатов:
«недоверие, зависть», «оторванность от
женских проблем», психологические мотивы, «предвзятое
отношение», традиционное отношение («у нас
еще не привыкли к тому, что женщины могут
сделать больше, чем мужчины, это сложилось
на востоке тысячелетиями и сломать это
необходимо», «потому что некоторые женщины
привыкли, что у власти всегда были мужчины,
а на кухне женщины, и каждый должен
заниматься своим делом», (при коммунизме)», поясняя что «женщина-кандидат,
в отличие от мужчины-кандидата - должна быть
идеальна. Мужчине могут простить многое:
пьянство, любовниц. Женщине не прощают
ничего.
Хотя
опрос и не дал каких-то особенных
результатов, отличных от подобных опросов в
других странах СНГ, он позволяет сделать
общий вывод о том, что путь казахстанским
женщин на уровень принятия решений не менее
сложен и зависит от множества внешних
обстоятельств. К сожалению, ни одна из
участниц опроса не указала в качестве
механизма повышения женского
политического представительства, внесение
изменений в избирательную систему
Казахстана. Представляется, что это было
вызвано отсутствием знаний по этому
вопросу.
Ни в
одном интервью не был рассмотрен вопрос об
особенностях основных типов
представительства. На наш взгляд, как
это было указано ранее, наряду с другими
факторами, предлагаемыми женщинами,
имеющими определенный политический опыт,
наиболее эффективным фактором сокращения
гендерных разрывов в обществе и собственно
достижения гендерного равновесия (или
равенства) является система
пропорционального представительства (или
смешанная избирательная система), так как
именно ее принципы повышают политические
возможности женщин.
Как известно, в Казахстане
избирательная система основывается на
мажоритарной системе абсолютного
большинства (с возможностью второго тура
голосования). 67 мест в Мажилисе
распределяются по мажоритарной системе
относительного большинства
в одномандатных округах, 10 депутатов
проходят в Парламент по партийным спискам.
Каждый избиратель голосует два раза,
отдавая один голос за местного
представителя, другой – за партийный
список. Выборы в Мажилис осуществляются на
основе всеобщего, равного и прямого
избирательной права при тайном голосовании.
По такому же принципу производятся выборы в
маслихаты, срок полномочий которых
ограничивается четырьмя годами.
Избирательный взнос, согласно
законодательству о выборах в РК составляет
стократный размер минимальной заработной
платы. Избирательный порог определен 7
процентами голосов избирателей, принявших
участие в голосовании. Срок полномочий
депутатов Мажилиса – 5 лет,
Сената – 6 лет. Согласно действующему
законодательству часть депутатов Сената
переизбирается каждые 2 года. Основным
каналом избрания в Сенат являются местные
представительные органы, что является
достаточно распространенным явлением в
мировой практике. Формирование Сената
осуществляется посредством косвенного
избирательного права при тайном
голосовании: два депутата от каждой области,
города республиканского значения и столицы
республики, которые избираются на
совместном заседании депутатов всех
представительных органов соответствующих
административных единиц. Семь сенаторов
назначаются Президентом РК.
Считается,
что такой принцип выборов является
наиболее эффективным для реализации
общественно-политических приоритетов
Казахстана. Однако, как уже нами
указывалось, в Казахстане сложилось
дисбалансированное распределение властных
полномочий между Президентом и
исполнительной властью, с одной стороны, и
представительной властью – с другой. На
ранних стадиях независимости
необходимость сохранения национальной
безопасности и стабильности в период
нарастания политических и социально-экономических
конфликтов требовала сильного
централизованного контроля и реализации
жесткой политики. Однако, в настоящее время,
механизмы и факторы политического
устройства, закрепленные Конституцией РК,
не позволяют Парламенту, ограниченному в
политических полномочиях, обрести реальный
политический вес и занять ключевое место в
структуре властного взаимодействия.
Усиленный политический вес президентской и
исполнительной власти, неразвитость
гражданского общества, дисперсность
общественных интересов «делают его «законодательным
отделом Правительства, освящая своим
статусом законность тех или иных
документов», также подчеркивается «неумение
Парламента извлекать внутренние резервы из
преимущества своего статуса высшего
представительного органа, осуществляющего
законодательные функции». /142/.
Ряд экспертов полагает, что действующая в настоящее время в Казахстане избирательная система существенно ограничивает закрепленное в Конституции РК избирательное право граждан, поэтому она нуждается в серьезной реорганизации, основанной на внесении существенных изменений и дополнений в действующее законодательство о выборах с целью его приведения в соответствие с международно-признанными демократическими и правовыми нормами и принципами. Для примера можно привести открытые дебаты в прессе по увеличению количества мест для депутатов, избираемых по партийным спискам с 10 до 30. Также, рассматривая гендерный аспект выборов, следует, прежде всего, опираться на положения Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Статья 7 этой Конвенции возлагает на государства-участников обязанность обеспечивать женщинам равное с мужчинами участие в принятии политических решений на всех уровнях государственной власти. Статья 4 Конвенции поясняет, какие меры следует предпринять, если у государства возникают сложности при реализации требований ст.7 Конвенции. В ст.4 рекомендуется в необходимых случаях принятие временных специальных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства между мужчинами и женщинами, которые не считаются, согласно Конвенции 1979 г. дискриминационными в отношении мужчин. Также, кроме Закона о равных правах и возможностях, принцип гендерного квотирования можно было бы ввести в новый закон о выборах в РК, который запрещал включать в партийный список лиц одного пола, например, более 60 процентов от общего числа кандидатов, в том числе помещенных в число первых лиц списка.
В 2001 году, в Казахстане неправительственные организации при содействии ОБСЕ и других международных организаций разработали свои поправки в выборное законодательство и провели во всех областях республики кампании по сбору подписей населения в пользу их введения в законодательство. Введение поправок обеспечило бы более честное и справедливое проведение выборов, на недостатки которых указывали женщины - кандидаты в депутаты Парламента и маслихатов в 1999 г.
В частности, предлагается введение двенадцати поправок, которые направлены на формирование независимых избирательных комиссий: избирательные комиссии всех уровней образуются на сессиях соответствующих маслихатов по представлению политических партий, общественных объединений и органов местного самоуправления; сотрудники органов исполнительной власти не имеют права являться членами избирательных комиссий всех уровней; не допускать включения в состав избирательной комиссии всех уровней работников одной организации или лиц, находящихся в служебной зависимости. Кроме того, поправки касаются непосредственно защиты прав наблюдателей, предоставления гарантий прав избирателей и кандидатов, несения ответственности за нарушения закона о выборах и других выборных процедур /143/.
Как
известно из мировой практики, женщины, как
правило, инициируют законы, касающиеся
непосредственных интересов семьи и женщин.
Например, женщинами Конгресса США, помимо
множества законов по здравоохранению и
образованию, были разработаны и приняты
такие законы как: «Чистый
Конгресс» (1995 г.), регулирующий суммы
взносов во время выборных кампаний и
запрещающий подарки для членов
политических офисов страны; «Выбор
избирателя», разрешающий штатам переход на
пропорциональную систему выборов, вместо
мажоритарной; «Возможности расширения
малого предпринимательства», поощряющий
развитие малого бизнеса посредством выдачи
грантов и кредитов малоимущим категориям
населения и обязывающий банковские
структуры открыть отделы по продвижению
малого бизнеса; «О справедливой заработной
плате», запрещающий дискриминацию в
заработной плате на основе пола, расы и
происхождения /144/.
В то
же время, за время независимости Казахстана
и существования Парламента, депутатами не
было предпринято ни одной попытки
инициации собственного законопроекта.
Только недавно, депутатская группа «Отбасы»
при активном содействии Национальной
комиссии по делам семьи и женщин
разработала два законопроекта «О равенстве
прав и возможностей в РК» и «О бытовом
насилии». Однако рассмотрение и принятие
этих законов неоправданно затягиваются из-за
необходимости проведения общественной и
международной экспертизы проектов и других
причин. Отсутствие сильного женского лобби
в Парламенте РК не способствует не только
содержанию, но и продвижению этих законов в
более короткие сроки. На наш взгляд, время
требует более быстрых и решительных
действий со стороны депутатских групп и
партийных фракций, направленных как на
создание законов в области гендерного
равноправия, так и на практические действия
по их воплощению. Положительным примером
мог бы служить «Кокус женщин Конгресса США»,
оказывающий в течение многих лет
многостороннюю поддержку избирательным
инициативам женских организаций США.
Как
было указано ранее, мировая практика
показывает, что если в законодательном
органе больше 10% мест принадлежит женщинам,
то это облегчает принятие законов в защиту
детей, при наличии 20-30%-ного женского
представительства в парламенте можно
надеяться на более быстрое и эффективное
проведение программ, отражающих женские
интересы.
Значительным
фактором политической мобилизации
является общая идентичность, общность
политических интересов, политическая
солидарность, иначе говоря, групповое
женское сознание. Выдвижение политических
требований и реализация единых групповых
действий служит достаточным основанием для
эффективности лоббирования интересов.
Лоббизм в этом плане является важным
инструментом политического продвижения
политических интересов женщин.
Однако
отечественная политическая практика
показывает, что даже те женщины, которые
являются депутатами и имеют возможность
лоббировать женские интересы, тем не менее,
не занимаются их активным продвижением,
считая, что гендерные вопросы являются
включенными в социальную сферу, объединяя
их с материнством, детством,
здравоохранением, образованием. На вопрос о
представлении интересов женщин в
парламенте, депутаты отвечали, что «больше
внимания женщины привлекают к социальной
сфере, воспитанию молодежи», «документы
принимаются с расчетом на все категории
населения, но если конкретно касаться чисто
женских проблем (родовспоможение, детство,
охрана материнства и др., то здесь
чувствуется явное женское лоббирование», «пусть
не чисто женские проблемы, а проблемы
общества: здравоохранение, образование,
культура, отношение к искусству».
По
результатам ряда опросов, деятельность
женских организаций вызывает доверие и
поддержку у трети населения. 35% женщин и 24%
мужчин считают, что в нашей стране женские
неправительственные организации имеют
перспективы развития, среди них 5% и 3%
соответственно считают, что эти
перспективы большие /145/. И интервью
подтвердило достаточный уровень
политического влияния женских организаций,
несмотря на неоднозначную его оценку.
На вопрос о консолидации
женских НПО и ее помощи в политическом
продвижении женщин, интервьюируемые
отметили, «консолидация возможна и
необходима, и она может помочь женщинам», «может
способствовать политической карьере», «существует
и должна помочь, если постоянно работать»,
подчеркивая при этом «реально консолидации
женских НПО в Казахстане нет однозначно,
несмотря на некоторые подвижки к
объединению», «она есть в определенной
степени, но системы нет. Политика
государства в отношении женщин ясна, но
консолидации по продвижению этого курса
нет».
По
мнению опрошенных задачами женского
движения должны быть следующие: «обучать
различным ролям, привлекать СМИ для
пропаганды деятельности женщин в разных
сферах», «поднять статус женщины,
социальная и правовая защита каждой
женщины, воспитание общества в духе
гендерной справедливости», «объединение
единомышленников», «информирование женщин,
политическое образование», «учить
необходимости со школы, добиваясь их
активной жизненной позиции».
Суммируя
вышесказанное, можно выделить что
доминирующими факторами, обуславливающими
возможность увеличения женского
политического представительства, являются:
-
совершенствование законодательства,
разработка законов с учетом гендерного
фактора, проведение гендерной экспертизы;
-
введение квотной системы - для стран с
нестабильной демократией в качестве
временной меры;
-
изменение избирательной системы
одномандатного мажоритарного
представительства в сторону
пропорционального.
Наиболее
спорным и сложным вопросом, как уже
отмечалось, является введение гендерной
квоты. «Как мы уже видели по опыту стран
бывшего социалистического лагеря, квоты
привели к тому, что страны не развили
политическую культуру, посредством которой
страны интегрируются в политическую
систему. Можно столкнуться с такими
проблемами, как поиск достаточного
количества женщин, которые хотели бы
избираться. Во-вторых, в партиях это
сопряжено с потерей выборных мест
мужчинами. Однако преимуществом системы
квот является то, что она заставляет органы,
занимающиеся выдвижением, особенно
политические партии, быть вовлеченными в
активный процесс подбора политических
кадров. В процессе этого она также
концентрирует свое внимание на реальных
рабочих условиях и культуре политики, таким
образом, способствуя возможности придания
политическому участию более
привлекательный вид для женщин. Однако
квота не может удалить препятствия
комбинирования работы, семейных
обязанностей и политической активности –
существенной проблемы для женщин…» /146/.
Следовательно, для
достижения гендерного равенства в политике
нужны и другие государственные меры,
способствующие равному разделению
семейных обязанностей между мужем и женой,
развитию социальной сферы, выравнивание
уровней заработной платы мужчин и женщин. В
этом может пригодиться опыт Скандинавских
стран, активно изучаемый казахстанскими
женщинами, но пока не воспринимаемый
всерьез мужчинами.
За
период независимости, становления
гражданского общества, произошла
радикальная трансформация политических
ценностей и интересов, менталитета, о чем
свидетельствуют результаты многих опросов,
исследующих политическую деятельность
женщин и механизмы повышения женского
политического представительства на высших
уровнях власти, а именно:
-
женщины вносят особый вклад в
общественную жизнь и обладают значительным
ресурсным потенциалом для представления
гендерных политических интересов;
-
без активного политического участия
женщин невозможно формирование
гражданского общества и паритетной
демократии в Казахстане;
-
защита и лоббирование прав женщины,
создания равных возможностей, ликвидации
дискриминации в отношении женщин
необходимы в интересах всего общества и
государства, как в настоящем, так и в
будущем.
Политическое
участие как совокупность целенаправленных
действий, предпринимаемых в целях
выражения политических взглядов и
интересов, усиления политической
солидарности, влияния на государственную
политику и выдвижения политических лидеров-женщин
предполагает следующее:
1. Развитие низовой общественной
инициативы и повышение самосознания:
-
собственная активизация и организация
женщин;
-
мотивация женщинами партий к
установлению правил отбора кандидатов;
-
консолидация женского движения, а также
усиление взаимодействия успешных и
неопытных женщин-политиков;
-
повышение профессионально-политического
уровня женщины, которые должны в
совершенстве владеть избирательными
технологиями для проведения предвыборных кампаний,
электоральными ресурсами;
2. Активное информирование об
особенностях избирательных систем,
увеличивающих возможности для женщин как
политических деятелей:
-
пропорциональные системы способствуют
повышению женского представительства,
особенно с высоким партийным размером (высокие
размеры округов и электоральных порогов);
-
пропорциональные системы
предпочтительнее для длительной
политической борьбы.
Следует учесть, что результаты
гендерной политической стратегии по
расширению женского представительства и
становлению паритетной демократии зависят
от комплекса мер, и изменение электоральных
систем являются только ее составной частью.
Приоритетным должно стать принятие закона
о равных возможностях и общая
разработка законов, обеспечивающих
реализацию прав женщин. Значительное
внимание при этом следует уделить
достаточной финансовой поддержке
кандидатов, объемы которой могут быть
снижены в результате совершенствования
выборного законодательства.