Стефания Кулаева
Сегрегация и дискриминация цыган-котляров в России

Исследование по программе IPF
2006

Трагедия моего народа и меня лично в том,

что мы не можем разделить свой талант с человечеством,

  а только со своими детьми.

(Цыган-котляр Маугли, нация кумбуёни, Сибирь)

 

Гетто было не только местом убежища для преследуемого меньшинства,

но и великим опытом мира,

самодисциплины и гуманизма.

(Исаак Башевис Зингер) 

 

Предисловие

Правозащитные отчеты, подготовленные в недавнее время, рассматривают цыганский народ как гомогенную группу, не уделяя особого внимания отдельным субэтническим сообществам, таким, как цыгане-котляры (кэлдэрари)[1]. Общины цыган-котляров обычно состоят из нескольких сот или даже тысяч людей, живущих в компактных поселках сельского типа. Цыгане-котляры – наиболее заметная цыганская группа в России, поскольку они живут традиционным образом в больших общинах, занимаются исконными ремеслами, соблюдают своеобразные обычаи, ярко и необычно одеваются. К сожалению, котляров избегают и ненавидят больше других цыган, иногда они дискриминируются даже представителями других цыганских групп, более интегрированных в общество (например, русскими цыганами). В то время как сами русские цыгане часто страдают от дискриминации в экономической и правовой сферах, цыгане-котляры всегда дискриминируются и на социальном уровне: им часто отказывают в праве на жилье, образование, здравоохранение и даже в доступе в общественные бани.

Многоплановая дискриминация и самоизоляция этой цыганской группы фактически приводят к сегрегации. Статья 3 Международной конвенции о преодолении всех форм расовой дискриминации гласит: «Страны-участницы решительно осуждают расовую сегрегацию и апартеид и обязуются предупреждать, запрещать и искоренять все действия такого рода на территории своей юрисдикции»[2]. Проблема, впрочем, не всегда очевидна, поскольку часто сегрегацию цыган-котляров объясняют их собственным желанием изолироваться в своих компактных поселках, зарабатывать на жизнь специфическим трудом и даже учить своих детей в отдельных школах или классах. Сегрегация в сфере образования проявляется наиболее ясно и может служить ярким примером того, насколько сложна эта проблема. В некоторых школах, где котлярские дети обучаются в отдельных классах или даже отдельных зданиях, родители протестуют против такой практики и жалуются на нее[3], в то время как в других школах родители сознательно поддерживают систему отдельного обучения и не хотят, чтобы их дети учились в смешанных классах, поскольку боятся межэтнических конфликтов, драк между детьми разных национальностей и вообще считают сегрегированное обучение более безопасным.[4] Такая противоречивая позиция говорит о том,  что самоизоляция и сегрегация, которая на первый взгляд представляется добровольной, на самом деле вынужденная. Это навязанный выбор, который цыгане-котляры сделали из соображения собственной безопасности, а не потому, что они приветствуют сегрегацию. Можно сказать, что компактные поселения стали для котляров «прибежищем преследуемого меньшинства» (И.Б. Зингер).

 Цыгане-котляры: образ жизни и самоуправление

Очень важно, однако,  рассматривать цыган-котляров, как их называют в России (в Европе они называются кэлдэрари или кэлдэраш), как отдельное меньшинство. Во-первых, потому, что они сами на этом настаивают (некоторые из них даже записываются в документах не цыганами, а выбирают несуществующий этноним «бесарабцы» (Бесарабия – часть Молдавии и Румынии), для них это значит, что они являются цыганами бессарабского происхождения и отделяются от других групп). Во-вторых, цыгане-котляры живут в довольно изолированных поселениях очень большими семьями, или кланами (так называемыми «нациями»), а никакие другие группы цыган в РФ так не живут. Этот образ жизни очень отличается от принятого у окружающих народов, и поэтому его трудно сравнивать с положением других меньшинств.

Названия «кэлдэрари», «котляры» отсылают к традиционному образу жизни и исконной профессии – лужению котлов, с помощью которой котляры зарабатывали на жизнь в  течение многих веков (румынское слово «caldar» означает «котел»). В прежние времена котляры кочевали от города к городу, предлагая свои услуги: «Кому лудить-паять?» Люди приносили им котлы, самовары, кастрюли, и котляры мастерски их чинили. Сегодня котляры тоже умеют работать по металлу: ремонтировать металлические задвижки, варить трубы. Однако найти такую работу в нынешних условиях довольно трудно: с одной стороны, рухнула колхозная система (в советские годы колхозы были основными клиентами котляров), с другой стороны, бизнесмены предпочитают иметь дело с серьезными фирмами, дающими официальные гарантии, а не с цыганами-кустарями.

Успех традиционного ремесла котляров базировался на кочевом образе жизни: выполнив работу на одном месте, можно было искать клиентов в другом. Однако в 1956 году Советское правительство издало Указ, запрещающий кочевье и приравнивающий его к уголовному преступлению[5]. Все кочевые цыгане были вынуждены стать оседлыми, получить прописку в определенном городе или деревне. Пожилой цыган из котлярской группы дукони вспоминает приход милиции в их табор в 1956 году: палатки были жестоко разрушены, людей вывезли в грузовиках далеко за пределы поселения и бросили там. Впоследствии им удалось построить поселок на окраине Пензы[6].

С момента насильственной оседлости единственной возможностью сохранить себя как этнос для котляров стала самоизоляция в компактных поселках. Этот выбор – попытка сохранить национальную идентичность в условиях стандартизации, нивелирующей все национально-культурные различия. Впрочем, печальным последствием такого выбора стала сегрегация и даже исключенность, которую сибирский цыган-котляр Маугли назвал «трагедией моего народа» (см. эпиграф).

Последние пятьдесят лет цыгане в России не кочуют, но многие из них до сих пор имеют привычку переезжать раз в несколько лет. Иногда эти переезды обусловлены поисками работы, поскольку поселки  постоянно растут и трудно найти заказы для всех, кто способен работать. Таким образом, таборы вынуждены разделяться и основывать поселки на новых местах.

Другой причиной спонтанных переездов может быть, например, плохая экология, радиация (так, цыгане-котляры из Чудово переехали из Белоруссии после катастрофы на Чернобыльской АЭС, а другая группа покинула поселок в окрестностях Воронежа из-за вредного воздействия атомной станции). Иногда решение переехать принимается по мистическим причинам: цыгане верят в нечистую силу, считают место, где произошло несчастье, «проклятым» (например, большая группа цыган-котляров покинула поселок в Волгограде после того, как несколько детей подорвались на мине военного времени).

Цыгане-котляры очень дорожат своими традициями и культурой. Они носят традиционную одежду, занимаются своим традиционным ремеслом, имеют традиционные представления о строительстве жилища: дома, даже временные, построенные на скорую руку, возводятся высокие и просторные. Им свойственна собственная этика, и нарушение правил карается очень строго. Цыгане-котляры рано женятся, но не допускают никаких отношений до брака. Нарушители этого правила изгоняются из сообщества. Еще более строгие запреты распространяются на то, что считается грехом и преступлением, – в первую очередь, на наркоторговлю. Но и воровство, особенно у «своих» (а это и соседи, и все люди, с которыми цыгане имеют дело по работе, в школе, в городе), непростительно. В котлярских таборах существует самоуправление: решения принимают авторитетные пожилые мужчины, имеются также выборные лидеры общины (так называемые бароны).

Большинство предрассудков о цыганах-котлярах, которые имеют последствием дискриминацию цыган и их исключенность из жизни российского общества, ничего общего не имеют с действительными традициями и обычаями этой специфической группы. 

Итак, анализируя проблемы дискриминации и сегрегации котляров,  мы должны относиться к ним как к специфической группе. Конечно, к цыганам-котлярам применимы и другие общие рекомендации, которые касаются и других групп цыган, и вообще других национальных меньшинств. Однако, имея в виду их специфическое положение в обществе, мы должны дать и ряд специальных рекомендаций. Чтобы быть понятыми и принятыми тем меньшинством, которое надо защитить от дискриминации, правозащитникам следует уважать самосознание меньшинства и понимать все его аспекты.

Вопрос уважения меньшинства, не имеющего собственного государства, очень важен для современной цивилизации, и не только в свете отношения к цыганам в России и – шире – в Европе, но и в свете отношения государств к разнообразным меньшинствам, которые под натиском современной цивилизации могут утратить свои особенности и полностью исчезнуть. Судьба малых народов драматична и иногда откровенно печальна, и примеров тому очень много: от самоизоляции североамериканских индейцев в резервациях до апартеида в Южной Африке, где традиции аборигенов были использованы как аргумент для узаконивания сегрегации.

Традиции и права человека

Говоря о сегрегации и дискриминации меньшинств, нельзя обойти вопрос о соотношении народных традиций с одной стороны и прав человека с другой. Цыгане-котляры, живущие в рамках своих вековых представлений, часто не принимают современных правозащитных подходов к некоторым проблемам, особенно это касается соблюдения прав женщин и детей. Наиболее острые противоречия относятся к таким традициям, как ранние браки, выбор жениха и невесты родителями, многодетность, авторитет стариков и доминирующая роль мужчин в общине.

Бесспорно, традиции и представления, существующие уже много веков, не могут измениться в одночасье. Но совершенно ясно, что некоторые идеи определенной части цыганских родителей не должны быть поддержаны – например, предпочтение сегрегированного обучения цыганских детей в школах. Поскольку школа – это явление относительно новое и мультикультурное, выбор в пользу сегрегации детей не связан с какой бы то ни было культурной традицией, и образование должно стать отправной точкой для культурной и этнической интеграции. Оптимальный путь улучшения положения цыганских женщин и детей – это образование и просвещение в области прав человека, основанное на принципах развития и интеграции культур.

Большинство цыган, независимо от возраста и пола, считают очень важным культурное наследие своего народа и соблюдают обычаи (это относится и к традиционным профессиям (ремесло у мужчин и гадание у женщин), и к особому укладу жизни в больших компактных поселениях, и к специфической семейной модели). Конечно, существует возможность покинуть общину и выбрать более современный образ жизни, однако абсолютное большинство цыган-котляров выбирает традицию. То же касается, кстати, и детей-сирот, усыновленных цыганами и воспитанных ими (такие дети есть в каждой общине): большинство их них предпочитает следовать образу жизни приемных родителей.

Таким образом, единственно возможный способ изменить традиции в пользу большего уважения прав отдельной личности должен базироваться на уважении этих традиций и прав группы. Для того, чтобы довольно замкнутая община стала открытой к современным подходам и новым идеям, представители меньшинства должны чувствовать безопасность своей группы перед лицом окружения, а со стороны большинства должны быть явлены добрые намерения и отсутствие враждебности.

Первый шаг на этом пути – преодоление дискриминации и подавления, установление взаимного доверия и стремление к сотрудничеству. Однако в современной России, как правило, эти принципы совершенно игнорируются.

 Нехватка статистических данных

Отсутствие достоверной информации о цыганах-котлярах серьезно затрудняет выработку осмысленной государственной политики в отношении этой группы, как, впрочем, и в отношении других субэтнических цыганских групп. Тематический комментарий №3 «Защита меньшинств в Европейским Союзе» гласит: «Данные, собранные властями, должны быть как можно более точными, чтобы обеспечить устойчивую информационную базу для развития адекватной политики с учетом специфического положения меньшинства. Факторы, которые могут искажать информацию, должны быть строго проконтролированы»[7]. Хотя Россия не входит в Европейский Союз, она ратифицировала Рамочную конвенцию прав меньшинств, которая гласит, что в отношении меньшинств должна проводиться ясная политика, в том числе должен осуществляться сбор информации.

Официальных статистических данных о цыганах-котлярах, как, впрочем, и о других субэтнических цыганских группах, нет. Последняя перепись населения почти не коснулась цыган-котляров, поскольку часто переписчики боялись идти в цыганские поселки, считая это небезопасным для себя.  Как сообщил Николай Михай, статистики интересовались им в последний раз еще в советское время, так что в результаты последней переписи он не попал: «Сейчас нас за людей не считают»[8].

Данное исследование основано на информации, полученной во время специальных экспедиций по компактным поселениям цыган-котляров во всей Российской Федерации. Поездки охватили огромную территорию – тысячи километров с запада на восток (от Калининграда до Красноярска) и с севера на юг (от Архангельска до Ростова-на-Дону).  Поездки по Северо-Западу, Поволжью, Уралу, Западной Сибири, Центральной и Южной России позволили составить карту компактных поселений, определить примерную численность цыган-котляров, узнать названия отдельных кланов-«наций», их социально-экономическое положение, статус, зафиксировать нарушения прав человека. Было обследовано более 60 компактных поселений, записаны сотни интервью. Некоторые данные были получены от представителей местных администраций, директоров школ и других официальных лиц. Следует отметить, однако, что официальные лица обычно представляют себе проблемы цыган-котляров очень плохо.

Самые важные интервью, в которых описываются ключевые проблемы общин цыган-котляров, были скомпонованы в видео-клипы, иллюстрирующие данное исследование дискриминации и сегрегации этой группы. Клипы и фотографии, сопровожденные аналитическими комментариями, опубликованы на специальном веб-сайте http://www.policy.hu/kelderari. Информация об этом ресурсе доступна через поисковые системы, ссылки на него содержатся также на различных правозащитных сайтах. Представители власти различных уровней были специально проинформированы о том, что на сайте можно ознакомиться с реальным положением дел в котлярских поселках – с фактами дискриминации, а также с рекомендациями по преодолению существующих проблем.

Доступ к такой информации очень важен, поскольку российское правительство полностью игнорирует, а иногда и отрицает факт дискриминации цыган (показательный пример – последний Отчет Российской Федерации для Комитета по преодолению расовой дискриминации ООН (CERD)), а международные организации не знают об этом и поэтому не протестуют.

 Структурная дискриминация цыган-котляров

В России не проводится ясная и определенная политика по отношению к цыганам – в отличие, например, от вполне определенной и репрессивной политики по отношению к этническим грузинам, которые преследовались по всей России в 2006 году после команды Кремля. Общеполитическая атмосфера, которая характеризуется нетерпимостью и ксенофобией по отношению к нерусским, негативно сказывается и на цыганах, однако нет никаких признаков того, что существует директива сверху о преследовании цыган. Политику федеральной власти по отношению к цыганам точнее всего можно назвать «отсутствием всякой политики», в то время как многие представители власти на местах высказываются о цыганах откровенно расистски и практикуют прямую дискриминацию (мэр Архангельска, губернатор Новгородской области, начальник милиции Самары, директор школы в Тамбовской области и др.).

Поэтому представляется очень важным поставить властные структуры в известность о существующей сегрегации и настаивать на принятии в России государственной программы по решению проблем цыган, что поможет преодолеть дискриминацию цыган в разных регионах страны.

Цыгане-котляры изолированы в своих поселках, что делает их жертвами всех форм дискриминации – при обеспечении жильем, ресурсами (водой, электроэнергией и т.д.), при трудоустройстве, при доступе к образованию и здравоохранению. Сопротивление дискриминации и требование равных прав для цыган-котляров во всех сферах жизни не должно означать, что цыгане должны ассимилироваться, отказаться от традиционного образа жизни и перестать соблюдать свои традиции. Чтобы в полной мере проанализировать положение цыган-котляров, мы должны принимать этот феномен во всей его сложности.

            Дискриминация, сегрегация и бедность делает цыган-котляров маргиналами и аутсайдерами. Компактные поселки, где они живут, обычно расположены на окраинах городов. После Указа 1956 года, по которому цыгане были насильственно «посажены на землю», котляры создали свой собственный способ обустройства поселений: они арендовали никому не нужные пустыри, делали их минимально пригодными для жизни, строили временные жилища, которые затем постепенно превращали в более основательные, и, наконец, направляли усилия на инфраструктуру (обеспечение водой, электроэнергией, топливом; образование детей). Поскольку население котлярских поселков обычно быстро увеличивается, строительные работы ведутся там постоянно. В большинстве случаев поселки цыган-котляров сооружались без предварительных согласований и без разрешения местных властей, и поэтому подавляющее большинство домов официально не зарегистрировано и не оформлено в собственность.

            В постсоветское время земля стала представлять значительный коммерческий интерес для местных властей, которые ведали приватизацией. В результате возможности для роста и благосостояния котлярских поселков, а также для создания новых поселений были существенно ограничены. Так, в деревне Солонцы (Емельяновский район Красноярска) была построена бетонная стена, отделившая давно существовавший там котлярский поселок от недавно построенных коттеджей. Котляры были лишены выхода к дороге, к ним не могут проехать машины скорой помощи и пожарные[9]. То, что большинство котлярских поселков не могут расти естественным путем (власти и бизнес этому препятствуют, а сами цыгане не могут приобрести новую землю из-за крайней бедности), приводит к структурным проблемам. Кроме того, цыгане-котляры чувствуют угрозу выселения из своих домов и поселков, если у них нет реальных договоренностей с местными властями.

Из-за слабо развитой демократии в современной России довольно часто для завоевания голосов политики играют на низменных чувствах избирателей и декларируют расистские лозунги. Так, на Северо-Западе антицыганские настроения были использованы в предвыборной борьбе. Политики выдвигали план «очистки» города от «цыган» и обещали реализовать этот план в случае победы на выборах. Пропагандистские выступления политиков в СМИ содержали открытые обвинения всех цыган в торговле наркотиками. Цыган постоянно объявляли основной причиной растущей среди российской молодежи наркомании.  Впрочем, для того, чтобы выселить цыган официально, в суде фигурировали несколько другие аргументы. Отклики в СМИ, и особенно реакция посетителей интернет-форумов, демонстрируют открытый расизм и ненависть по отношению к цыганам, а также полную поддержку высказываний и действий политиков.

Зная о серьезных нарушениях основных прав человека и о тех тяжелейших условиях, в которых существует большинство цыган-котляров, нельзя не признать очевидного: необходимо изменить подход к представителям этого меньшинства и к их компактным поселкам. Эти изменения необходимы на местном уровне, где руководство часто принимает решения под влиянием частных интересов, что во многих случаях прямо угрожает общинам цыган-котляров. Это приводит к нарушению закона и, таким образом, противоречит национальной политике и правосудию. Следовательно, важно не только защищать закон в суде, но и предложить исчерпывающий анализ имеющихся проблем и возможные  пути их решения, имея в виду, что российские суды часто выносят вердикты под влиянием политиков. Государственная программа по решению проблем компактных поселений цыган-котляров позволит нормализовать жизнь в поселках и предотвратить произвол местных политиков, которые, с целью завоевать больше голосов на выборах, часто делают цыган козлом отпущения и обвиняют их в преступлениях, которые они не совершали.

 Основные аспекты сегрегации, исключенности и дискриминации

цыган-котляров в России

 Регистрация и отношения с местной властью

Отношения с местными властями самими цыганами-котлярами рассматриваются как ключевой момент, поскольку традиционно котляры устанавливали договорные отношения с окружающим населением и со своими клиентами, а это требует желания и умения находить компромиссы и принимать взаимовыгодные решения. Подходы местных властей к цыганским общинам противоречивы, довольно значительно варьируются, сильно зависят от политических течений и меняются в соответствии с изменениями общей политической линии. Регистрация, заменившая пресловутую «прописку», – это тот рычаг, который местные власти используют, чтобы предоставить жителям определенные блага или лишить их этих благ. Регистрация зависит от метража жилой площади или от права собственников и съемщиков на жилплощадь.

В Тюмени местная администрация сначала активно занималась местной общиной цыган-котляров: в 2006 году была осуществлена дополнительная регистрация цыган, чьи дома шли под снос. Однако в том же году была прекращена регистрация молодых людей, о чем они узнали при получении своих первых паспортов[10].

            В Барнауле и поселке Крохаль (Новосибирская область) цыганам-котлярам отказались выдать новые паспорта взамен старых, сгоревших во время пожара. Все жители пос. Крохаль – сотни людей – не имеют документов, удостоверяющих личность. В 2004 году в поселке сгорели 26 домов. Местная милиция отказывается восстановить документы, в то же самое время цыган-котляров задерживают и штрафуют за их отсутствие[11].  

            В Новой Быковке (Владимирская область) цыганам-котлярам не оформляют никаких документов, в том числе свидетельства о рождении детей[12].

            Отсутствие регистрации влечет за собой значительные трудности. Во-первых, это проблемы с правоохранительными органами, которые задерживают и штрафуют людей без определенного места жительства. Во-вторых, от регистрации зависит выплата ряда социальных пособий. Поскольку многие цыган-котляры зарегистрированы не по месту их реального проживания, они не могут заявить о своих правах на выплаты и пособия. Довольно часто все жители поселка зарегистрированы в одном-двух домах, которые официально оформлены и подходят для этой цели. С формальной точки зрения, эти дома перенаселены и больше никого в них зарегистрировать нельзя, что дает властям возможность ограничить цыган в социальных пособиях.

            В Свияжске (Татарстан) все жители котлярского поселка зарегистрированы в одном доме, и им не позволяют зарегистрировать детей. Местная администрация объясняет свое решение тем, что на одного человека приходится слишком мало жилплощади. В результате матери не могут получить детские пособия, старики – пенсии, выплаты по инвалидности и т.д[13].

Сегрегация при обеспечении землей и жильем

            Проблема владения землей и жилищами – наиболее важная в жизни современных цыган-котляров. Как уже говорилось выше, после вынужденного перехода к оседлому существованию цыгане-котляры изобрели свой собственный способ обустройства поселков и приспособления их к своему образу жизни. Котлярские общины и теперь время от времени переезжают в поисках лучшей жизни, но в общем сохраняется тенденция жить на одном месте. Обычно община договаривается с местной администрацией о выделении участков и постройке некоторого количества домов.

            В советское время цыган часто селили на окраинах городов, на бросовых землях, где отсутствовала инфраструктура и элементарные удобства. Сейчас эти места становятся привлекательными для «новых русских», которые стремятся жить в собственных коттеджах на природе. Земельные участки можно купить только через аукцион, где они уходят к тем, кто заплатит больше. Поскольку цыгане значительно проигрывают соседям  в доходах, а новые жители пригородов часто не желают видеть рядом с собой цыган, естественный рост цыганских поселений становится все более и более проблематичным. Печальные последствия новой ситуации с землей почувствовали на себе даже наиболее богатые общины цыган-котляров из Екатеринбурга[14] и Чудово (Новгородская область)[15].

В других городах на месте цыганских поселений, существовавших десятилетиями, намечено широкомасштабное строительство. Так, Тюмень в последние годы интенсивно развивается, и два больших цыганских поселка оказались практически в центре города, в окружении современных зданий. Более 100 домов будет снесено, а на этом месте построят гипермаркет. Уже в течение нескольких лет новорожденных детей не регистрируют в этих домах, и молодые люди получают паспорта без штампа о регистрации. Неизвестно, намерена ли администрация города предоставить цыганам-котлярам новое жилье взамен снесенного[16].

На окраине Иваново цыгане-котляры построили 37 домов на арендованном участке, прилегающем к давно заброшенному аэропорту. По словам цыганских жителей поселка, этим объектом внезапно заинтересовался мэр Москвы Ю. Лужков. Аренда земли цыганами была объявлена незаконной, а дома по решению суда должны быть снесены к маю 2007 года. Женщины-котлярки жаловались, что им перестали выплачивать детские пособия, и это показывает, что они были заочно сняты с регистрации (их об этом не проинформировали)[17].        

            Это не единственные примеры выселения цыган-котляров в последние годы. Например, в пос. Власиха на окраине Барнаула (Алтайский край) местная администрация инициировала иск в суд о признании незаконным владение цыган землей. После решения в пользу властей земля вместе со стоящими на ней домами была продана другим людям. Местная котлярская община осталась без жилья, около 30 домов будут снесены[18]. Складывается впечатление, что продажа земли была осуществлена с нарушениями законодательства и может еще быть оспорена[19].

            В Омске продажа завода привела к разрушению котлярского поселка, находившегося на прилегающем к заводу участке[20].

            В Екатеринбурге около 50 основательных цыганских домов не оформлены официально. Поселок существует здесь с 1956 года, и улица, которая создавалась специально для цыган на окраине города, сейчас оказалась в центре. Земля сильно подорожала, и местная администрация предупредила цыган, что их переселят на новое место. Цыгане-котляры, однако, не хотят переезжать и готовы оплатить легализацию своих домов. Власти отказываются обсуждать такую возможность не только с лидерами общины, но и с правозащитниками из «Мемориала»[21].

Наибольшую озабоченность вызывает положение цыган-котляров в Чудово (Новгородская область), куда община переехала в 1986 году из Белоруссии, спасаясь от чернобыльской аварии. Разрешение на поселение было получено от тогдашнего руководства регионом – обкома Компартии[22]. В мае 2005 года во время круглого стола руководство Чудово и лидеры котлярской общины заключили письменное соглашение о взаимных обязательствах по вопросам регистрации жилищ, доступа к ресурсам и образованию. Однако в 2006 году ситуация внезапно изменилась к худшему. Одновременно с уголовным преследованием нескольких цыган, обвиняемых в хулиганстве, местная прокуратура, поддержанная администрацией, инициировала судебный процесс, обвиняя цыган в нелегальном строительстве. По местному телевидению показали интервью с М. Прусаком, губернатором Новгородской области, который поддержал снос поселка. Цыганам-котлярам, пытавшимся легализовать свои дома, в администрации ответили, что до решения суда по поводу незаконных построек никакие действия по регистрации жилищ производиться не будут. Суд в первой инстанции вынес решение снести дома, обжалование не изменило это решение.

 Выселение цыган-котляров из Архангельска

Юридическая защита и выселение цыган-котляров из Архангельска хорошо документированы[23]. Этот случай иллюстрирует типичное противостояние цыган и местных властей, которые занимают по отношению к цыганам непримиримую позицию. Корни проблемы – в отсутствии понимания и доброй воли со стороны чиновников. Кроме того, власти исключают саму возможность существования цыганского поселка на вверенной им территории, пренебрегая тем вкладом, который цыганская община могла бы внести в развитие того или иного города. Подобное отношение вынуждает цыган обращаться к сомнительным сделкам с ответственными лицами, которые, обещая цыганам помощь, обманывают их и действуют в свою пользу.

            Архангельские цыгане-котляры были официально обвинены в возведении нелегальных построек. Довольно быстро были вынесены судебные решения, объявляющие поселок незаконным и предписывающие снести цыганские дома. Впрочем, анализ показывает, что обвинение в преступлениях опиралось не на судебные решения, а поддерживалось специально сформированным общественным мнением.

            Группа цыган-котляров под руководством барона Хулупи Бакалаевича Гомана, прибыла в Архангельск в 2004 году. Поскольку когда-то они уже жили в этих местах, они решили вернуться сюда и покинули прежнее место жительства – Волгоград, продав там свои дома и имущество. Еще до переезда Х. Гоман начал хлопотать о получении необходимых согласований, и в сентябре 2004 года общине было официально разрешено арендовать участок земли в Новом Поселке на окраине города. Решение подписал тогдашний мэр Архангельска Нилов и другие официальные лица.

Спор о том, «разрешено» ли цыганам жить в Архангельске, возник тогда, когда политический оппонент мэра Нилова, Александр Донской, обвинил его в коррупции и получении взяток от цыган, а самих цыган – в незаконном строительстве домов. Разрешение, данное цыганским семьям, касалось только аренды земли, а для постройки домов требовались дополнительные согласования, к которым, впрочем, цыгане были готовы, и первые шаги на этом пути были предприняты. Что же касается временных построек, то их возведение казалось цыганам естественным, поскольку надвигалась суровая северная зима и многодетным семьям нужна была крыша над головой (к тому времени в общине родилось 9 детей). Под давлением обвинений в коррупции со стороны ультраправого политика Донского, в ноябре 2004 года мэр Нилов начал судебный процесс по поводу права цыган жить на земле, которую он сам же им и предоставил.

            В ходе предвыборной кампании Донской утверждал, что цыгане могли получить разрешение поселиться в Архангельске только незаконным путем и только из-за коррумпированности подчиненных Нилова. В то же само время он ясно обещал, что сделает все необходимое, чтобы «очистить город от цыган», – и не по причине нелегальной застройки, а потому, что, согласно Донскому, «цыгане – это попрошайки, мошенники и воры, ничего другого они делать не приучены».  Когда Донской выиграл выборы и стал мэром Архангельска, он поспешил выполнить свои обещания и стал требовать не только сноса домов, но и выселения цыган-котляров с их участков. Его дискриминационная установка по отношению к цыганам была ясна и до избрания, однако он счел необходимым продолжать то же самый курс и уже будучи мэром. В июне 2005 года в ходе круглого стола он заявил перед многими журналистами, что «его позиция не изменилась» и что он не может «согласиться с таким образом жизни на территории города Архангельска». Таким образом, обвинения цыган никак не касаются законности построек, а напрямую связаны с откровенно дискриминационной политикой.

            Что касается временных домов, то цыгане были согласны признать свою ошибку и узаконить их по всем правилам, тем более что российское законодательство предусматривает пути легализации подобных жилищ. Мэр Архангельска и его команда сначала настаивали на том, что цыган следует выселить по причине нелегального строительства, а позднее они заявляли, что первоначальное разрешение мэрии о выделении земли цыганам должно быть признано недействительным, поскольку оно было дано с нарушениями. В дальнейшем они заявляли, что, несмотря на ошибку мэрии, цыган следует лишить участков земли.

            Цыгане-котляры принципиально согласились покинуть Архангельск, при том условии, что они найдут новое место жительства и что им возместят их материальные потери по приспособлению заболоченного участка земли под жилье, по строительству домов, а также транспортные расходы. В ответ мэр Донской создал специальный банковский счет и призвал граждан собрать  необходимую сумму (сам он внес первый взнос – 100 тыс. руб.). Однако вместо обещанных 3 млн. руб. цыгане получили только 250 тыс. руб. и оплату железнодорожных билетов.

В конце концов, 20 июля 2006 года община цыган-котляров была в сопровождении транспортной милиции доставлена на вокзал. Им выделили два плацкартных вагона в поезде Архангельск – Москва, снабдили сухим пайком на дорогу. Прибыв в Москву, они были предоставлены самим себе. Уполномоченная по правам человека в Архангельской области Н. Ахраменко в своем письме протеста, адресованном А. Донскому, назвала эту акцию «депортацией»[24].

Отсутствие документов и переезды

По прошествии некоторого времени после распада СССР установились новые государственные границы и новые правила их пересечения. В действительности многие люди не почувствовали этих изменений до тех пор, пока не были оборудованы новые пограничные пункты и не были введены паспорта нового образца. В России старые советские паспорта были действительны еще более десяти лет. Многие российские цыгане, и в особенности цыгане-котляры, не обменяли старые паспорта на новые, что имеет далеко идущие последствия, поскольку де факто они теперь не имеют документов, удостоверяющих личность.

            В пос. Никольское, расположенном близ атомной станции в Воронежской области, ни один член семьи Николая Михая не может быть зарегистрирован в его доме, поскольку он не может зарегистрировать права собственности на дом. Его невестка никогда не имела никаких документов, и сейчас двоим ее детям тоже отказываются выдать какие бы то ни было удостоверения личности[25].

В пос. Подгорное (Воронежская область) около 300 цыган-котляров  живут уже более 12 лет. У большинства из них нет паспортов и регистрации, поскольку они переехали из Украины после распада СССР. В результате они не только не получают социальных выплат и пособий, но часто и сотрудники милиции задерживают их за отсутствие документов, избивают, вымогают у них взятки за освобождение. Например, милиционеры явились в дом Валерия Болосо в 6 часов утра, забрали его, его жену и детей в отделение, где продержали целый день – за отсутствие документов. Ни у Валерия, ни у его жены Анжелы, ни у двух их сыновей 16-ти и 17-ти лет, у которых уже есть семьи и свои дети, нет российских паспортов, и это при том, что все они живут в поселке более 10 лет. Сотрудники милиции говорят о них: «три поколения беспаспортных»[26].

            В пос. Сторожовка (Саратовская область) цыгане-котляры, приехавшие из Одессы, уже более трех лет живут в убогих хибарах, без воды и электричества. Более 20 детей никогда не ходили в школу, так как не имеют российских паспортов и регистрации. Местная администрация отказывается выдать им эти документы. Цыгане-котляры хотели бы вернуться в Украину, но они опасаются проблем при пересечении границы[27]. Те же самые трудности испытывают цыгане-котляры, которые переехали из Одессы в пос. Январский (Пермь)[28].

            В 2000 году группа цыган-котляров была насильственно выселена из  Дзержинска. Их посадили в грузовики и вывезли за пределы города. Регистрация в Дзержинске, впрочем, не была аннулирована, что вызвало новые трудности: они не могут зарегистрироваться ни в каком другом месте. Например, сыновьям Елизаветы Христовой не удается получить регистрацию по новому месту жительства – пос. Дубки Саратовской области, а их детям не выдают по этой причине свидетельств о рождении, и нет никаких путей решения проблемы. Члены общины малограмотны и не могут разобраться в юридических сложностях[29].

 Доступ к ресурсам

            Обеспечение питьевой водой и энергоресурсами (газом, электричеством) – фактор, определяющий качество жизни общин цыган-котляров. Часто в котлярских поселках нет водопровода, который во многих случаях можно было бы провести (например, в пос. Солонцы Емельяновского района Красноярска)[30]. В пос. Пери (Ленинградская область) водопроводная вода пригодна только для технических нужд, и более двух тысяч цыганских жителей вынуждены покупать питьевую воду у русских соседей[31]. В пос. Новинки (окрестности Нижнего Новгорода) обеспечение водой зависит от электроводокачки[32].

Часто проблемы с электроснабжением связаны с задолженностью по его оплате. Котлярский пос. Чапаевский (Пермь) был отключен от электроснабжения зимой, когда температура воздуха была ниже 40 градусов[33]. В Чапаевском, как и в большинстве цыганских поселков, дома официально не зарегистрированы, поэтому наладить нормальный учет потребления электроэнергии невозможно. Электрические компании, чтобы приблизительно подсчитать стоимость своих услуг, учитывают количество жителей и мощность электроприборов в домах. При этом долги конкретных пользователей считаются долгами всей общины, поэтому, если кто-то из жителей имеет задолженность, от электричества отключают весь поселок. Требование от цыган-котляров коллективной ответственности – распространенная практика компаний, снабжающих жителей ресурсами.

            В Рязани газопровод, подведенный к 220 цыганским домам, был отрезан осенью, при том что других способов отопления жилища не предусматривали[34]. В Екатеринбурге котлярской девушке отказывали в выдаче паспорта до тех пор, пока ее мать не заплатит за электричество[35]. Поселок Косая Гора (Тульская область) был отключен от газо- и электроснабжения при участии отряда ОМОН с собаками[36]. В ряде случаев после предоплаты услуги по обеспечению ресурсами не были предоставлены. Так, в Омске цыгане-котляры заплатили значительную сумму за так и не проведенный газопровод[37], в Барнауле цыгане оплатили сооружение водопровода, однако впоследствии деньги им вернули, а водопровод отрезали[38].

Доступ к образованию

Интеграция цыган-котляров в современное российское общество существенно затруднена из-за того, что дети не получают хорошего образования. И сами цыгане, и эксперты признают, что это является огромной проблемой. Вопреки Закону об образовании и «всеобучу» доступ цыганских детей к школе существенно ограничен. В некоторых регионах цыганские дети вообще не учатся (например, в Перми школу, куда они ходили, перепрофилировали в лицей, а взамен ничего не предложили). В других местах дети цыган-котляров сегрегированы и обучаются отдельно от прочих в специальных классах (например, пос. Солонцы (Емельяновский район Красноярска)[39], пос. Конаковский Мох (Тверская область)[40], Нижние Осельки (Ленинградская область)). В пос. Савватьево (Калининский район Тверской области) цыганские дети обучаются в отдельном довольно ветхом здании, которое многие годы не как школа использовалось[41].  

            Начальная школа для детей цыган-котляров в пос. Нижние Осельки (Ленинградская область) также расположена в отдельном небольшом здании, и условия там существенно хуже, чем в более просторном здании школы для прочих учеников. С 2006 года цыганские дети, уже обучающиеся в средней школе, были переведены обратно в здание «цыганской». В результате обучение там происходит в три смены[42].

            Школа пос. Калиничи (Тамбовская область) располагается в маленьком ветхом полуразрушенном здании. Здесь в две смены учатся только цыганские и курдские дети, учителей всего пять на все классы. И ученики, и родители жалуются на плохое качество образования и условия обучения, но выбора у них нет. Администрация школы отнеслась к посетившим ее правозащитникам с нескрываемой враждебностью[43].

            Котлярские дети, живущие в Свияжске (Татарстан), учатся в школе №53, где все они, независимо от возраста и уровня, собраны в один сегрегированный класс, в то время как русские дети распределены по классам в соответствии с возрастом. 12-летняя Альбина Миланова жалуется: «Я уже три года хожу в школу, а все еще в одном классе с детьми, кто первый раз пришел. Директор несправедливо поступает»[44]. Такая же ситуация в школе пос. Пашино (Новосибирская область), где жалобы цыганских родителей на сегрегацию учеников не имели никакого результата[45].

            Любопытный пример сегрегации представляет собой начальная школа в пос. Плехановка (Тульская область). Старое здание, где цыганские дети учились наряду с русскими, но в отдельных классах, сгорело. Из-за протестов русских родителей, которые не хотели, чтобы их дети учились в одной школе с цыганами, администрация приняла решение выкупить один из домов непосредственно в цыганском поселке и устроить школу для цыганских учеников там. Объяснялось это желанием «предотвратить межнациональный конфликт». Школа, таким образом, только начальная, и продолжать обучение цыганским ученикам не предлагают. Посещаемость очень высокая: в классы записано 140 детей, а ходят регулярно 160. Это объясняется тем, что дойти до школы можно даже не имея теплой одежды, и тем, что детей бесплатно кормят на 13 руб. в день, что дополнительно мотивирует малообеспеченных родителей[46].

            Примером раздельного обучения, мотивированного педагогическими причинами, является школа №46 пос. Верхняя Ельшанка (Волгоград). В начальных классах дети цыган-котляров обучаются отдельно от прочих, но ученики, желающие продолжить образование в средней школе, определяются в смешанные классы. Директор В. Семененко считает такой подход оптимальным для того, чтобы цыганские дети выровняли свои знания и догнали бы русских сверстников в процессе совместного обучения. По ее словам, некоторые цыганские родители поддерживают идею интеграции их детей в смешанных классах[47]. Другой случай раздельного обучения детей цыган-котляров в начальных классах – сменно-вечерняя открытая школа №2 в пос. Тракторного завода г. Липецка. Здесь специально для цыганских детей открыли начальную школу, хотя ранее сюда ходили взрослые люди, по тем или иным причинам выпавшие из образовательного процесса[48].

            К сожалению, интегрированно обучаются не более 10 – 20 % цыганских школьников. Решение о том, отправлять детей в школу или нет, часто зависит от удаленности школы от котлярского поселка.  Часто семьи не могут найти деньги на общественный транспорт, дети плохо одеты и не могут ходить в школу пешком в холодное время года. Дети, которые все же попадают в школу, сталкиваются с проблемой адаптации к новой для них обстановке и деятельности: с одной стороны, они не владеют в достаточной мере русским языком, с другой – учителя, как правило, не знакомы с культурными и социальными особенностями цыган-котляров. Все это делает проблематичным и общение, и обучение. Многие дети начинают учиться позже, чем их сверстники, и оказываются в классе «переростками». Аттестат о среднем образовании получают единицы.

Доступ к здравоохранению и социальной помощи

Доступ цыган-котляров к здравоохранению и социальной помощи, предоставляемой государственными службами, значительно затруднен. Частично это связано с тем, что некоторые выплаты и пособия зависят от регистрации по месту жительства: не имеющие регистрации автоматически выбывают из системы обязательного медицинского страхования, назначения пенсий и детских пособий, социальных выплат. Но даже если цыгане-котляры и получают социальную помощь, это несущественно улучшает качество жизни. Стандарты благополучия и достатка у цыган ниже, чем у окружающего населения, и они скорее вызывают скорую помощь в критических случаях, чем предотвращают эти случаи с помощью регулярных посещений врачей. Закрытие медицинских пунктов, доступных для цыган (например, пос. Савватьево Калининского района Тверской области), только поддерживают эту тенденцию.

Во многих больницах, в том числе детских, родильных домах, общественных банях существует дискриминационная практика сегрегации цыган-котляров. В Токсовской детской больнице (Ленинградская область) цыганских детей помещают в особые палаты. Это неписаное правило действует даже в том случае, если более теплые и удобные «русские» палаты свободны. В Нижних Осельках (Ленинградская область) цыган-котляров не пускают в общественную баню даже на коммерческой основе[49].

Трудоустройство

Большинство котляров-мужчин – ремесленники-кустари, и при советской власти они пытались получить разрешение на этот почти запрещенный способ заработка. После революции 1917 года было создано множество цыганских кооперативов, но в 1930-е годы все их участники стали жертвами политических репрессий, многие были расстреляны или умерли в лагерях[50].

Только значительно позже некоторые цыгане-котляры смогли восстановить традиционный промысел – работу по металлу. Интересное свидетельство было получено от Владимира Афанасьева, семья которого уже десятки лет живет в Батайске Ростовской области. В конце 1970-х годов его отец поехал в Москву («в Совет министров»), чтобы получить разрешение на надомную работу на том основании, что все мужчины в его общине многодетны и, соответственно, не могут работать вне поселка. Разрешение было получено, и все мужчины стали артельно трудиться прямо в своих дворах, что позволило семьям выжить и существовать сравнительно благополучно. Они изготовляли металлические баки, труды и т.д. для колхозов. Позднее, в перестроечные времена, этот бизнес стал легальным, и цыгане-котляры продолжали жить независимой жизнью. Однако в конце 1990-х выдерживать жестокую конкуренцию и находить выгодные заказы стало все труднее, и это привело к сворачиванию бизнеса. Как следствие, обеднели и обнищали даже те, кто неплохо зарабатывал после крушения советской системы[51].

С тех пор как трудоустройство перестало быть обязательным, цыгане стали искать нишу среди свободных профессий. Сбор металлолома стал одной из таких ниш, и это занятие бедняков, позволяющее им выживать. Более богатые и более успешные мужчины-котляры зарабатывают торговлей металлом, починкой электродвигателей, сваркой баков. Небольшие общины, как, например, группа бобокони (Новосибирск), заняты тяжелым трудом и неплохо обеспечивают себя починкой шахтового оборудования и торговлей им[52].

Сами цыгане-котляры считают этот вид заработка единственно возможным для достижения благополучия. Дудури Бурлин из г. Шахты Ростовской области, лидер очень бедной и большой общины, большинство членов которой постоянно не работает, предлагает создать рабочие места для всех мужчин и женщин в кооперативе (артели) по обработке металла прямо в поселке, и сам готов им руководить. К сожалению, у местных цыган нет ни финансирования, ни ресурсов, чтобы осуществить этот план, но если бы они могли, они бы разделили между собой рабочие обязанности и в надлежащей пропорции разделили бы и доход[53].

Большинство котлярских женщин привыкло зарабатывать уличным гаданием, хотя этот традиционный способ заработка сейчас исчезает по причине целенаправленных репрессий со стороны милиции.

          Отмеченные случаи, когда цыгане-котляры работают постоянно на государственных и частных предприятиях, показывают, насколько сложно им преодолеть дискриминацию в сфере трудоустройства. В Усаде (Владимирская область) цыганам-котлярам, работающим в леспромхозе, за одну и ту же работу платят намного меньше, чем русским.  Их жалобы на двойные стандарты директор предприятия Зотов не удовлетворил[54]. Как правило, средний заработок цыган-котляров значительно меньше, чем у русских.

Другим аспектом дискриминации в сфере труда являются отказы фирм и предприятий брать цыган на работу. Цыгане-котляры, живущие на окраине Рязани, пытались получить работу уборщиков, строительных рабочих через службу трудоустройства, однако им было отказано по причине национальности. Единственной возможностью для них оказалась сезонная работа в колхозах, где зарплату выдавали не деньгами, а частью собранного урожая. В результате эти люди, занятые тяжелым трудом, не знают, как пережить зиму[55]. Цыганам-котлярам из пос. Плехановка (Тульская область) пытался помочь глава местной администрации Иванцов, который обзвонил местные предприятия с целью трудоустроить жителей поселка, однако даже ему было отказано, когда он сказал, что хлопочет за цыган[56].

Из-за повсеместной коррупции цыгане вынуждены откупаться от милиции и давать взятки чиновникам, и эта практика часто заменяет уплату налогов. К сожалению, положение российских цыган-котляров не улучшается несмотря на экономический рост в стране, и ни они сами, ни эксперты не видят каких бы то ни было перспектив на ближайшее будущее.